Любовь на первой полосе

Смутные подозрения Теда, кажется, начали подтверждаться. Так вот зачем ему нужен этот обед! Кремер не желал говорить о повышении. Он желал обсудить, как ему избавиться от Рут.

Тогда, воспользовавшись тем, что подсказывал ему многолетний опыт выживания в газете, Тед взял быка за рога.

— Как вы смотрите на Трейси? — спросил он.

— Не пойдет, — заявил Кремер. — Трейси хорошая девочка, с большим потенциалом, но пока неопытная.

Тед облегченно вздохнул. Она, конечно, весьма аппетитна, однако не настолько, чтобы старый волк потерял из-за нее разум.

— А если взять кого-нибудь из других журналов? — запустил он второй пробный шар. — Я мог бы назвать первоклассных репортеров, которые готовы хоть сейчас поменять место работы.

К его удивлению, Кремер отверг и эту идею.

— Я не хочу брать людей со стороны, — возразил он. — У меня нет денег. И шум поднимется.

— Верно. Трейси не захочет работать под началом у чужака, когда она фактически руководила отделом Рут.

— Вот именно, — согласился Кремер и неожиданно добавил: — Я рад, что ты меня понимаешь.

«Еще бы. Только вот какого черта я потакаю твоим капризам и выходкам».

Ни с того ни с сего ему вспомнилась Кейт. Все сложилось бы иначе, если бы Кремер тогда не устроил истерику, Тед взглянул на своего лощеного начальника и с трудом подавил желание свернуть ему шею. Связавшись с Трейси, главный перестал талдычить сотрудникам о пуританской морали владельца газеты. «Мы все равны. Только некоторые из нас равнее других», — мрачно подумал Тед, вспомнив строчки Джорджа Оруэлла. «Трахай свою рыжую, Эд. Наслаждайся, пока можешь. Потому что настанет день, и я предприму кое-что, и это заставит тебя пожалеть о том, что ты с ней познакомился».

— А с Биллом вы уже обсуждали этот вопрос? — Главный кивнул. — И что?

— Он назвал людей, которые могли бы взяться за эту работу. Но меня такой вариант не устроил.

Тед сделал вид, что задумался.

— Похоже, у меня есть одна идея, — наконец сказал он. — Но почему бы сначала не поесть, а? А потом и поговорим.

В клубе «21» заказ обеда — целый ритуал, на который обычно уходит минут десять. А если официант окажется нерасторопным, то еще больше. Кремер стал отчаянно махать персоналу ресторана. Ничего, пусть ублюдок подергается.

План Теда был прост, даже вульгарен, но он не касался Трейси.

Идея заключалась в том, чтобы пригласить к сотрудничеству с «Ньюс» профессионалов из журналов мод. Допустим, на этой неделе о моде осеннего сезона рассказывает Элинор Грин из «Вог», а на следующей уже Бетти Маккуин из «Моды» посоветует читателям, как следовать за последними парижскими веяниями, затрачивая весьма скромные средства. Таким образом, у каждого модного журнала будет свой день в «Ньюс». Это должно резко увеличить популярность газеты и, возможно, ее тираж.

Кремер ухватился за его предложение как утопающий за соломинку. Именно такого совета он ждал от Теда. Наконец у него появится возможность избавиться от Рут. Даже она не сможет конкурировать с целой командой лучших нью-йоркских журналистов в области моды.

Следовательно, он сможет назначить Трейси редактором отдела, не опасаясь, что она наломает дров.

Кремер вызвал старшего официанта.

— Полагаю, это следует отметить, — сказал он Теду. — Будешь коньяк? Здесь подают лучший.

Тед понял, что своим предложением записал в свой актив дополнительные очки и получил реальное преимущество перед Биллом Герати, хотя погубил карьеру Рут.

Он согласно кивнул и позволил официанту палить ему щедрую порцию «Наполеона». Поднимая рюмку, он старался не глядеть на Кремера. Бизнес и чувства — понятия несовместимые. В бизнесе нет места любви. И дружбе.

Санди лежала в большой ванне из белого мрамора. От воды поднимался ароматный пар, на кафельном бортике стояли два бокала и охлажденная бутылка «Крага».

Ее взгляд скользнул по мозаичному рисунку, привезенному из Рима, по толстому белому ковру, по банным полотенцам «Порто». Санди закрыла глаза, чтобы запечатлеть все это в памяти. Сегодня ее последний день в Калифорнии. Последняя встреча с Дэвидом. Ей хотелось бы иногда вспоминать об этом дома.

— Почему ты лежишь с закрытыми глазами? — спросил Дэвид, выходя из душевой. — Как мертвая.

— Не мешай, — шутливо отмахнулась Санди. — Я пытаюсь мысленно сфотографировать всю обстановку. Так сказать, увековечить в своей голове.

— Зачем? Это же не Сикстинская капелла.

— А для меня — да, — твердо ответила Санди. — Тут я была счастлива. И я хочу запомнить, чтобы потом вспоминать.

Дэвид наклонился, обнял ее за талию и заставил сесть.

— Знаешь, я не умею разговаривать с человеком, который, закрыв глаза, витает где-то в облаках. Ты хочешь запомнить, как выглядит моя ванная? Зачем? Или ты намекаешь, что все кончено? Мне это не нравится.

Санди дотянулась до бутылки «Крага». Шампанское ударило ей в нос, и, вместо того чтобы выглядеть серьезной, она стала похожа на котенка, пытающегося ухватить себя за хвост.

— Все было прекрасно. Какой-то сказочный праздник. Но мы оба знаем, что так не может продолжаться вечно. Будь благоразумен, милый.