Любовь на осколках измены

– Постараюсь. Ваша забота греет мое сердце, – шутливо поклонился Филиппов.

На моем лице заиграла глупейшая улыбка. Ушло напряжение, которое я испытывала при виде Максима Геннадьевича. Два взрослых человека обменялись глупыми шутками, а на душе стало легко. И настроение у меня улучшилось. Вовсе Максим Геннадьевич не циник и не хам. Обычный мужчина, со своими недостатками и заморочками. А у кого их нет?

В постель он меня не тянет. Пообещал ждать. Чего правда он будет ждать, я не поняла. Но уж насиловать на своем рабочем столе в кабинете точно не станет. От этой глупейшей мысли у меня совсем улучшилось настроение. Пусть ждет.

Я ему ничего не обещала. Верну долг. Если надо – с процентами. Отработаю. Я работы теперь не боюсь. Ничего страшного или унизительного в работе уборщицы нет.

А что будет, если об этом узнает Глеб? От этой мысли у меня похолодела спина. Он мною точно гордиться на станет. Как объяснить подростку, что все работы хороши? Особенно если подросток учится в элитной гимназии… Да, тщеславие до добра не доводит. Я так гордилась, что Глеб посещает престижное учебное заведение. А ведь и обычная школа ничем не хуже. Главное, чтобы с учителями повезло и было желание учиться.

Я поняла, что окончательно запуталась в своих рассуждениях. Не надо лезть в такие дебри.

Но я ничего не скажу ни Глебу, ни, тем более, Стасу. Я не обязана отчитываться перед почти бывшим мужем, чем занимаюсь вечерами. А сыну обязательно все расскажу. Но не сейчас, потом. Когда он сможет понять, почему я стала работать уборщицей.

Глава 21

По дороге домой, я заехала в небольшой магазинчик, где всегда брала свежие сметану, творог, масло… Продукты привозили с частной молочной фермы, и на вкус они были просто объедение. Мне же захотелось завтра утром побаловать Глеба – приготовить его любимые сырники.

В квартиру входила, когда время уже перевалило за десять. Очень надеялась, что Стаса нет дома. Но мне не повезло.

Мой приход остался незамеченным, а вот я сразу же услышала голоса мужа и сына, доносившиеся из гостиной. Подслушивать не хотела, так вышло случайно.

– …Мама… она в последнее время ведет себя странно. Да и у нее всегда характер был не самый покладистый, – рассуждал Стас.

– Пап, ну это же ты ей изменил, а не она тебе, – в голосе сына звучала обида.

На душе потеплело – неужели он на моей стороне?

– Это не измена.

– Да? А выглядит именно так, – теперь Глеб усмехался. Могла представить себе его лицо. Подростки редко стараются замаскировать чувства. Напротив, они делают их нарочитыми, с соответствующей мимикой, усиливающей впечатление.

– Ты понимаешь, Глеб, я просто больше не люблю твою маму. Так бывает…

– Давно? – перебил Стаса Глеб.

– Что, давно?

– Давно ты ее не любишь? – сын заговорил громче. Он явно злился. – И сколько ты уже спишь с другой? А почему тогда не разводишься? Мама ведь даже не догадывалась!

– Глеб, успокойся, не кипятись. Мы же спокойно разговаривали…

– Пока ты не стал нести хрень! – снова перебил отца сын. – Если ты не любишь больше маму, то вали отсюда. Зачем жить с нелюбимой женщиной?..

Я поняла, что сын готов выбежать из гостиной, как только выскажется. Больше стоять под дверью нельзя было, и я поспешила на кухню. Сделала это вовремя – не успела я скрыться, как громко хлопнула дверь, и раздались шаги сына. В свою комнату он практически сбежал от отца.

А ведь Глеб страдает. Не меньше меня, если не больше. Он сейчас разрывается между двумя любимыми людьми, тогда как я уже свой выбор сделала, как и Стас.

Муж влетел в кухню как разъяренный демон. Никогда не видела его таким злым. Даже стало страшно.

– Сидишь? – заметил он меня. – Обос…ла всё и сидишь?! – выкрикнул он мне в самое лицо.

Я отшатнулась – показалось, что сейчас Стас меня ударит. В его глазах плескалось столько ярости…

– Стас…

– Заткнись и слушай… – он уже не кричал, а шипел мне в лицо. От него пахло алкоголем и сигаретами. Закурил он, что ли? А ведь бросил уже несколько лет как. – Не смей настраивать сына против меня. Слышишь, не смей! Если Глеб отвернется от меня…

– То что?! Вышвырнешь меня из дома с голой задницей, как и обещал? – встала я и отошла к окну, лишь бы только подальше от него.

Даже смотреть на него было противно. И все его обвинения были высосаны из пальца. Ведь кому, как ни Стасу, знать, что ни разу в жизни я Глебу не сказала про него ничего плохого. Наоборот – всю совместную жизнь, как только Глеб стал что-то понимать, внушала сыну, что папа у нас лучший мужчина на земле, что он должен им гордиться. А что получала взамен? «Мама всегда ошибается, она не специально…» «Ну ты же знаешь маму, у нее редко что получается с первого раза». «Это же мама…» Все эти фразочки высказывались Стасом снисходительно. Но сейчас-то я понимала, что за снисходительность принимала пренебрежение, которое он даже не пытался скрыть. И как после этого должен относиться ко мне Глеб, если я сама приучила его не уважать меня?

– Э, нет… – снова приблизился ко мне Стас. Он говорил тихо, не хотел, чтобы услышал Глеб. – Я сделаю все, чтобы сына ты больше не увидела…