Любовь на десерт

Джон пожал широкими плечами и приступил к своей скромной трапезе. Он ел салат молча, и безмолвие, заполнившее теперь пространство между ними, показалось ей тягостным. Она сидела как на иголках. Почему? А ведь до его появления в столовой с ней все было в порядке. Или на ее нервную систему так действовало биополе этого мужчины, когда он находился совсем рядом?.. Да, ей надо сейчас успокоиться, взять себя в руки. Но каким образом? Как снять эту идиотскую нервозность, это тягостное ощущение, которое вызвал в ней бессловесный вакуум, воцарившийся между ними? Господи, да все просто — надо уничтожить этот вакуум, заполнив его словами! В момент разделавшись наконец с супом, Одри забросила в рот пару виноградинок и начала тараторить обо всем подряд.

Когда запас слов у нее иссяк или она просто устала от собственной трескотни, ее молчаливый слушатель отпил из стакана глоток воды и неожиданно спросил:

— А как ты решила с Рождеством?

— С Рождеством? Что ты имеешь в виду? — Одри была поражена его вопросом, не имевшим абсолютно никакого отношения к тому, о чем она так долго тараторила.

— Я имею в виду, где ты будешь праздновать его? — пояснил Джон. — Уедешь к своим в Канаду? Или останешься здесь? Я спрашиваю об этом, потому что Эллис хотела бы, чтобы ты встретила Рождество вместе с нами. Если, конечно, ты еще не определилась.

Встретить Рождество с ними! Он, должно быть, действительно очень любит дочку, если так внимательно прислушивается к ее пожеланиям. А ей самой тоже хотелось бы провести этот праздник из праздников с Эллис... с ними. Но она уже запланировала поездку на рождественские дни в Оуэн-Саунд и поэтому может сейчас честно отказаться от его предложения.

— Я бы с удовольствием присоединилась к вам, — сказала Одри, — но меня уже ждут дома. Я сообщила маме, что приеду на Рождество в Оуэн-Саунд. Наша семья никогда еще не отмечала этот праздник порознь. Даже тогда, когда Луис учился в Париже. Мне очень жаль. Если хочешь, я объясню все Эллис.

— Нет-нет, я сделаю это сам. Конечно, она расстроится.

— А у нее есть... бабушка с дедушкой? Может быть, тетушки? Двоюродные сестренки, братья?

— У нас семья в отличие от вашей очень маленькая... Ну, а теперь, полагаю, пора возвращаться наверх. Хотя... — Он вдруг улыбнулся и причмокнул языком. — Я бы сейчас с удовольствием совершил прогул.

— Я даже представить тебя не могу прогульщиком, — удивилась она.

— Какое жалкое воображение! — Джон лукаво усмехнулся. — Я уже заметил, что ты не можешь представить меня в целом ряде ролей. Во-первых, — и он стал загибать пальцы, — я не гожусь на роль злостного прогульщика. Во-вторых, не умею импровизированно дергаться на танцевальной площадке вместе с подростками. В-третьих, мне не к лицу бывать в общей столовой и вместе со всеми питаться... А ты не хотела бы узнать, в каких ролях я не представляю тебя?

— Нет-нет, этого не надо, — скороговоркой ответила она, отчего-то напуганная таким неожиданным поворотом разговора.

Джон рассмеялся, а Одри вся ушла в себя. Ей казалось, что он предвидел именно такую реакцию с ее стороны, когда задавал свой вопрос. Не будучи профессиональным психологом, он обладал сильной интуицией и мог почти безошибочно предугадывать (в чем она неоднократно убеждалась) не только ход всей беседы, но и реакцию собеседника.

— Я просто не могу представить, — прохладным тоном заметила она, — чем бы ты стал заниматься, если бы в самом деле сейчас махнул рукой на работу и вышел из здания. Может, отправился бы в Центральный парк и стал кормить уток? Или нырнул в один из затхлых кинотеатров на 42-й улице и посмотрел какую-нибудь порнуху? А возможно, тебе захотелось бы после нашей вполне приличной столовой заглянуть в первую попавшуюся забегаловку и насладиться полусырым гамбургером?

Вот так. Врезала ему по кумполу, с торжеством, но и с некоторым страхом подумала она. Теперь, может быть, перестанет подкалывать беззащитную девушку.

— Я бы предпочел прогулку по парку, — невозмутимым тоном ответил на ее тираду Джон и поднялся из-за стола. Вслед за ним встала Одри, и они не спеша направились к выходу. Пока ждали лифт, ее босс успел задумчиво повторить: — Да, просто расслабиться и, не ломая ни над чем голову, пройтись по предзимнему парку...

— Но ведь на улице такая холодрыга! Еще закоченеешь, — буркнула Одри и густо покраснела оттого, что с губ сорвалось такое неуместное, грубое слово.

— Справедливое замечание. К сведению принято. — Состояние задумчивости не покидало Джона. — Тогда, может, было бы неплохо расположиться перед огромным пылающим камином в какой-нибудь хижине, затерявшейся на краю света.

Перед ними открылись двери спустившегося лифта, они вошли внутрь кабины, и Одри нажала нужную кнопку. Когда двери закрылись, она сказала:

— Джон, ты оказывается фантазер и мечтатель. Почему бы тебе вместо прогула не взять короткий отпуск и не махнуть с Эллис, ну, если не на край света, то хотя бы в Скалистые горы, во Флориду или в какую-нибудь глубинку на Аляске?

— Все дело во времени, которого мне никогда не бывает достаточно, — сухо ответил он.