Любовь как в сказке

— Эх, знал бы — пометил! — жалел Симон. — На каждой бумажке бы расписался… — Из общей суммы ему причиталось больше всего, но из-за Севиных трат возникла неразбериха.

— Да ладно, не жмись! Раз уж так вышло, давайте скинемся и забабахаем на все бабки отходную вечерушку!

— Когда забабахаем? И где? Нам уезжать через пять часов!

— А прямо в поезде!

— Ну что? В милицию пойдем или как? — напомнил о себе Сева. — Если пойдем, давайте быстрее, а то на поезд опоздаем. Я домой хочу, к маме.

— Какая тебе теперь мама! — подмигивая друзьям, грозно сказал малолетнему преступнику Петя. — Тебя теперь тюрьма ждет, а не мама!

После этих слов «железный» Сева дал слабину. Губы мальчика скривились, глаза налились слезами.

— Не хочу в тюрьму-у-у! — окрестности огласились его безутешным ревом. — Я больше не буду-у!

К нему тут же присоединилась Катя.

— Я же ведь все отдала! Только один пузырек потеряла! — виновато каялась она, размазывая по щекам слезы. — Ну, тот, из-под духов. Севка его еще в первый день принес. Да там и не осталось ничего почти. Я его весь на себя выдушила.

— Мои ландыши! — ахнула Марина. — Так вот почему тогда в лесу, в избушке, когда мы тебя нашли, пахло ландышами! А я-то еще удивлялась, откуда в августе ландыши!

— Ага! — грустно всхлипывала девочка. — Такой запах клевый!

Дети ревели вдвоем до тех пор, пока не появились вожатые.

— Что такое? Кто тут маленьких обижает? — грозно оглядел компанию Андрей.

— «Обижает!» Да они сами кого хочешь обидят, эти маленькие! — фыркнул Акула. — Вот эта, например. Все Маринкины духи на себя избрызгала!

— Ябеда! — в момент перестав плакать, обозлилась Катя. — Мы вам по-хорошему все вернули, а вы ябедничаете! А ведь я не рассказываю, что эти двое всю ночь вместе в сене проспали! Без одежды!

Слова девочки имели эффект разорвавшейся бомбы. На минуту воцарилось молчание, затем тишина прервалась голосами.

— Ты чего выдумываешь, козявка! Не может такого быть! — набросилась на болтушку Надя.

— Выдумываю? А вот и нет! Это все правда! Я сама их видела! Тогда, в лесу, в избушке!

— Вот это да! — присвистнули парни. — Ай да Пашка!

— Вот это да! — ахнули девчонки. — Вот тебе и Маринка!

— Так… Хорош, Семечкина, сейчас же в корпус, за мной, — сердито скомандовала Анна Павловна.

— Почему, ну почему вы все думаете только о плохом? — Звонкий голос Маринки поднялся до самых высоких нот, вспугнув стайку пристроившихся под деревом воробьев. — А там, в избушке, было совсем не так. Мы просто замерзли и промокли. И нам пришлось снять одежду и развесить ее на дверях. А потом мы укрылись сеном и уснули. И что в этом такого?

Больше от Марины и Паши ничего никому выпытать не удалось. Они стойко и упорно молчали — и при расспросах друзей, и во время разбирательства у начальства.

— Значит, отказываетесь отвечать? — Любовь Петровна устало стучала ручкой по столу. — Дело ваше. Пытать вас никто не собирается. Через двенадцать часов наша смена официально заканчивается, завтра вы будете переданы родителям. Теперь уж пусть они разбираются, чего вы там отчебучили.

Вот так ряды малолетних нарушителей в один день пополнились двумя парами — Катей с Севой и Пашей с Мариной.

У дверей кабинета начальницы Марину поджидал Петя. Отозвав девочку в сторону, он тихо сказал:

— Слушай, Марин… Я давно хотел тебе сказать… Ну, в общем, извинения попросить.

— Извинения? За что? — недоуменно уставилась на парня Семечка.

— Ну… в общем… Ты только не сердись, ладно? Понимаешь, я тебя совсем не люблю.

— Что-о-о?!

— Да нет, люблю, конечно, но не так, а как друга. Ты классная девчонка, но только… Тогда, перед спектаклем, у меня ничего не получалось, и я пообещал Пашке, что буду тренироваться… И решил, что ты вполне для этого подходишь.

— Так это все было не всерьез? А просто для тренировки? — Марина не знала, смеяться ей или плакать.

— Ну да. Я проиграл Пашке в одном споре… Ну, это неважно… И должен был выполнить его желание… А он велел мне гулять с тобой… Ну, для отработки роли, понимаешь!

— Так вы спорили? И ты проиграл? И это он тебе велел? — По всем законам жанра Марине полагалось залепить парню пощечину, но почему-то делать этого она не стала. Наоборот, вдруг расплылась в улыбке и сказала: — Спасибо!

— Чего? — оторопело уставился на девочку Петя.

— Спасибо! Ты помог мне решить одну очень важную задачу!

После благополучного выяснения отношений Петя направился к стоящей невдалеке Лене, а Марина — к поджидавшему ее Паше.

— Ну вот, теперь ты все знаешь, — понурившись, пробормотала Лена. — И как они твой почерк тогда, в анкете, подделали, и как заставили меня на дискотеке тебя первой на танец пригласить…

— А ты жалеешь? — Голос Пети звучал напряженно.

— Нет, что ты! — покачала головой Лена. — Мне очень хотелось, ужасно! Но я бы ни за что не осмелилась, если бы Маринка меня не подтолкнула. Ну, ты же знаешь, что это Пашка подстроил тогда, чтобы Быстров поставил первым медленный танец. Они хотели, чтобы я тебя с самого начала оттолкнула, и добились своего.

— Нет, не добились! — Петин рот растянулся в счастливой улыбке.