Любовь как в сказке (сборник)

— Танька, вот ты где, я тебя обыскалась! Пошли скорее, в пионербол с шестым отрядом играем!

Игра удалась — 12:10 в нашу пользу. Последовавший за ней обед тоже удался — что за чудесные котлеты с яйцом внутри они готовят! Тихого часа не было, и, пока все остальные отряды спали, мы с разрешения Лены бодрствовали у телевизора.

За ужином я впервые заметила, что почти целый день не думаю о Вадике. Если и думаю, только вроде того: «Надо бы подумать о Вадике». Но думать серьезно, как следует — не думала. И сама не понимаю, рада этому или нет. Иногда на меня накатывает такая лень, ничего не хочется, грандиозные мечты кажутся невыполнимыми, а мысли начинают крутиться вокруг одного и того же: «Зачем мне все это нужно», «Не очень-то и хотелось», «Да гори все синим пламенем». В такие моменты мне даже злиться лень, до того все становится безразлично.

Мы вернулись с ужина в корпус.

Жанна меня обняла.

— Ну, чего скуксилась?

— Да так…

Люблю и не люблю, когда меня жалеют. Слезы на глаза наворачиваются, до чего жаль себя. Как будто мир рушится. Ну, может, не целый мир, но деревянная конюшня уж наверняка. И мне печально до покалывания в носу. И мне нравится моя печаль, она кажется такой величественной, ни дать ни взять статуя Свободы! Хочется, чтобы меня жалели — все, все без исключения! Чтобы все осознали, насколько мелочны их дела по сравнению с моей глубокой и, несомненно, мудрой печалью. Нет, не как у черепахи Тортиллы, намного глобальнее и серьезнее.

— Что это еще за фигня? — неожиданно возмутилась Жанна.

В носу колет-колет, а нет никому дела до моей печали, это так обидно. Тихо, мирно ненавижу все человечество. Ненавижу за бесчувственность.

Я подошла к подоконнику, хочу вместе со своей печалью и дневником одиноко посидеть у окна, но в шкафу кто-то шуршит, весь настрой мне сбивает. Шуршит и шуршит, как крыса в куче мусора. Страшно раздражает! Из-за дверцы не видно, кто нарушает мою печаль, но я больше чем уверена, это Настя. А я — добренькая, жалела ее. Раскаивалась полдня! Видимо, пора бы понять, есть на свете такие бесячие существа, ничего с ними не поделать, они призваны на землю, чтобы испытывать терпение всех остальных — нормальных.

— Приветик! Я теперь с вами.

Из-за дверцы шкафа показалась голова, но совсем не Настина и даже не Люсина, нарушительницей тишины оказалась Оксана, та самая, пантера из джунглей, только переодетая в белые бриджи и тонкую сиреневую кофточку с перламутровыми пуговками.

— Что значит с нами? — спросила Жанна и подбоченилась.

Вижу, она не в восторге от новой соседки.

— У нас нет кроватей! — подала я голос.

— Есть! — уверенно заявила Оксана и указала на второй ярус, туда, где спит Настя.

— Там занято, — фыркнула Жанна.

— А вот и нет, — Оксана нахмурилась, — Настя переехала в соседнюю палату, вожатая сказала, что я могу здесь спать.

— Настя переехала?! — в один голос переспросили мы.

— Она вам разве не сказала? — изумилась новенькая. — Надо же… по-любому, теперь я сплю тут.

Я посмотрела на вожделенный второй ярус и быстро сказала:

— Настя завещала мне свою кровать, так что здесь буду спать я!

— Да ла-а-адно, ничего она тебе не завещала.

— Тебе-то откуда знать, — вступилась за меня Жанна, она коснулась застеленной кровати Насти и изрекла: — Теперь тут спит Таня.

Да, сильные один за всех и все за одного, вот только Оксана — это не Настя, которую мы благополучно гнобили, пантера такого не позволит. Это понимаю я, это понимает Жанна, но попытка не пытка, как говорится.

— Может, позовем ее и спросим? — нагло предложила Оксана.

Жанна упрямо покачала головой:

— Настя тут больше не распоряжается.

— А кто распоряжается, ты, что ли?

Все это похоже на разборку из боевика! Так захватывает!

— Оксана, — вмешалась я, — давай не будем ссориться из-за кровати, все равно на ней буду спать я. Но ты, конечно, вольна попроситься в другую палату, как Настя.

— Или вернуться в свой старый отряд, — сердито прибавила Жанна.

— Да без проблем, мне все равно где спать, — с наигранным безразличием бросила Оксана.

Жанна улыбнулась ей практически приветливо:

— Вот и чудесно.

Печаль забыта. Я буду спать на втором ярусе, всегда мечтала! Эх, Настя-Настя… давно ей следовало съехать, ну чего мучиться самой и нас мучить? Лучше поздно, чем никогда. Теперь никто не станет бедняжку унижать, и это славно. Канцелярия о ней наверняка позаботится лучше, чем я. Леди все-таки не личные телохранители, им недосуг постоянно заниматься благотворительностью.

В палату заглянула вожатая.

— Как тут у вас, девочки?

Голос у нее недовольный, видно, хочет нам высказать, что думает, но сдерживается.

— Оксана, все в порядке?

Оксана посмотрела на меня, потом на мой вожделенный второй ярус, затем на Жанну и сказала:

— Все прекрасно.

— Ну и хорошо! Смотри, не позволяй им себя зажимать. Они это умеют! Жанна, Таня, это вам не Настя!

— Угу, — скучающе кивнула Жанна, — мы видим.

Пришла Люся. Как увидела, что все в сборе, виновато посмотрела на мать и спросила:

— А что, Настя уже переехала?

— Переехала, — поджала губы Галина, — с тобой я потом еще поговорю!