Любовь, как приговор (СИ)

  Я свою маму считала самым настоящим эталоном красоты. Каштановые густые и длинные волосы, сами собой немного завивающиеся и разделяющиеся на прядки. Пушистые тёмные ресницы. Красиво изогнутые брови. Светло-голубые и в то же время яркие, завораживающие глаза. Прямой нос. Пухленькие губы. Выделяющиеся, будто высеченные скулы. Милые ямочки на щеках, когда она улыбалась. Идеальная фигура, за которой мы следили вместе: делали по утрам зарядку, занимались фитнесом днём и бегали ближе к вечеру. Я это всё тоже делала, но в меньших количествах, стараясь поддержать маму. В общем, она была настоящей красавицей с характером истинного ангела. Жаль, крылья за спиной не вырастали.

  В тот момент, когда мама ушла к машине, я вдруг отчаянно захотела обняться на прощание. В своём красивом розовом платье с множеством рюш и бантиков сиганула за ней. Но не успела. Кто-то в доме, вероятнее всего, из прислуги крикнул:

  -Александра!

  Интуитивно обернулась и упала. Лица горничных исказились в диком ужасе, они что-то кричали, но мои уши словно отказались работать. Сильная боль и жжение в области правого плеча отвлекли на миг. Мир вокруг пылал, а я так и не смогла в тот момент услышать, что машина мамы взорвалась. Вместе с ней.

  А мне в плечо воткнулся кусок железа. Что произошло с маленькой девочкой, увидевшей искорёженный автомобиль самого родного человека на земле, не описать никакими словами. Я пыталась бежать к остаткам машины, на при малейшем движении и даже повороте головы плечо ужасно ныло. Кусок арматурины прочно застрял. Самой прыткой и организованной оказалась повариха. Она мгновенно вырвала железо из плеча, от чего я взвыла, а потом потащила меня в дом. Папа приехал через час, а увидев место аварии, остановился на миг, но не выдержал долго, поэтому и убежал к себе в кабинет, прикрывая лицо руками. Плакал он или нет, не известно. По крайней мере мне.

  Слух вернулся только ещё через час после приезда отца. Весь вечер в доме хранилось гробовое молчание. Старая миссис Ириадна, горничная и сиделка, пару дней не отходила от меня ни на шаг. Везде рядом. Но потом страсти улеглись, а на похороны мамы меня так и не пустили. Папа пытался что-то объяснить, но получилось слишком плохо. После этого я замкнулась в себе. Сначала хотела прыгнуть в реку с обрыва. Стояла и смотрела на водную гладь. Шаг. Почти у края. Ещё один. Земля начала осыпаться под таким весом. Слава Богу, горничные позвали на обед. Будто открыли глаза, включили свет в кромешной темноте. Только тогда начала размышлять: а что это даст? Мама ведь всегда всем желала добра и, наверно, захотела бы, чтобы я шла вперёд и не делала глупостей.

  На могилку разрешили сходить только в 11 лет. И тогда же я решила прикрыть шрам на плече татуировкой. Долго выбирать не пришлось. В салоне сказали, что бабочка в Мексике означает память об умерших, ушедших в рай. Теперь на плече красуется чёрная большая бабочка.

  Картинка быстро сменилась на другую. Мне 14. Большой зал, в качестве света только пара мигающих лампочек разных цветов. Под потолком весит огромный блестящий и переливающийся шар. Народу пока не так много. Но все те, кто здесь уже собрались, меня хорошо знали. Как и я их. Один парень в серой футболке и тёмно-синих джинсах сидел за столиком с кучей размалёванных девиц и вальяжно попивал сок. Именно тот парень мне очень нравился. Ну, весна, первая влюблённость, юношеский максимализм. Заиграла быстрая музыка. Все начали танцевать. А я этого делать не умела и боялась пробовать. Одна из девушек, самая милая среди тех стервочек, вытащила меня на танцпол и начала ритмично двигаться. И я стала повторять.

  Мой возлюбленный так засмеялся над этими телодвижениями, что сразу стало не по себе. А Моника, та девушка, тут же позвала меня выпить сока.

  -Ты не говорила, что абсолютно не умеешь танцевать, - прокричала девушка.

  -Не говорила, - повторила тихо и замерла. К нам шёл тот парень. Красивый, стройный и смазливый. А каким можно быть в 14 лет? Именно таким. Жульен ( стрёмное у него имечко, ничего не скажешь) пригласил на медленный танец. И не Монику, а как раз меня. Ох, если бы я тогда знала, что затевает эта компания, то послала бы парня ко всем чертям.

  После этого танца парень хромал на левую ногу( ведь именно она попадала под удар моих туфель), а все остальные ржали в голос над моим "талантом" топтать чужие конечности.

  -Попроси папочку нанять тебе хореографа, - съехидничала местная модница и засмеялась ещё громче.

  Я плакала и бежала домой. И слёзы катились у меня уже последний раз. Эти ребята сделали меня именно такой, какая я была сейчас. Твёрдой, сдержанной снаружи, но нежной и понимающей внутри. Будто это две разные личности.

  Снова появилась картинка с взорванной машиной. Я начала выгибаться и кричать:

  -Пустите меня, пустите! Она не может так! Она не успела сесть!

  Сильные руки поварихи опять сгребли в охапку и плотно прижали к себе, а сладкий голос начал нашёптывать:

  -Всё хорошо. Это только сон. Дурной сон.