Любовь как преступление

   Я наклонила голову и уткнула глаза в тарелку, то тяжелый взгляд дазгана продолжал сверлить мою макушку. Не выдержав, я со звоном бросила приборы на стол и с вызовом вздернула подбородок. Но тут же смешалась, столкнувшись с совершенно диким взглядом эйра.

   В его расширенных зрачках застыл такой сумасшедший голод, что я моментально испугалась за свою жизнь.

   Кархадан оцепенел на своем стуле, точно каменная статуя, с выпрямленной спиной и совершенно невозможным выражением на лице. Будто хищник, учуявший дичь. Его пальцы так сильно сжали вилку и нож, что костяшки побелели, а плотно сжатые губы превратились в узкую полоску. Лишь стальные звезды зрачков сияли на этом бледном лице.

– В чем дело? – еле выдавила я из себя, готовясь при первых признаках опасности срываться и бежать.

   Он сморгнул, тело его внезапно вздрогнуло, а потом расслабилось, будто сбрасывая наваждение. Голубые зрачки приняли свой обычный размер, а сквозь губы прорвался вздох облегчения.

– Простите, давно не видел, – произнес он таким обезоруживающим тоном, что я тоже невольно расслабилась.

– Что не видели?

– Даханни…

   Я невольно сглотнула.

– Вас срочно нужно обучить всем нашим правилам и обычаям, – пробормотал он, возвращаясь к трапезе, – вы ведь даже понятия не имеете, какое искушение представляете собой. Любой даханн может предъявить на вас права… и нет никого, кто стал бы отстаивать ваши интересы.

– Так уж и любой, – не поверила я. – Вы же говорили, что только высшие чины имеют право на это. Эрзуны там… тогуны…

– Это так, – он согласно кивнул, – но обычно за выполнением этого правила следит клан даханни. Именно он отсеивает недостойных кандидатов, не подходящих по каким бы то ни было причинам. А у вас пока нет ни своего клана, ни покровителя. Но не переживайте, – успокоил он, заметив, как я сразу поскучнела, – я тут кое-что вспомнил, полистал старые хроники…

   Поймав мой изумленный взгляд, Кархадан с улыбкой пояснил:

– История это моя слабость. Вы ешьте, ешьте.

   Я вернулась к ароматному жаркому. Странное дело, в тарелке вроде лежало мясо, но опознать его я так и не смогла. Сначала думала, что это свинина или телятина – обычные продукты на материке. Но стоило лишь попробовать, как я поняла, что ошибалась. Мясо было постным, мягким и очень нежным. Вроде курицы или кролика, но не они, это точно. До этого все блюда, которые я здесь пробовала, были вполне узнаваемы, но это…

   Любопытство оказалось слишком большим, чтобы я смолчала.

– Эйр Кархадан?

– Слушаю вас, эйрина Димантис.

– Я не узнаю это блюдо…

   Я указала взглядом себе в тарелку.

   Он оживился.

– Вам не нравится?

– Нет, что вы, просто очень необычно. Это же не свинина? И не говядина? Что это?

– Нутрия.

   Я нахмурилась и с сомнением потыкала вилкой в мягкий кусочек, политый сверху белым соусом. Такого зверя я не знала.

– Нутрия? Никогда не слышала о таком. Как она выглядела… при жизни?

   Дазган расхохотался.

– Простите, эйрина, – заявил он, с трудом справляясь со своим смехом, – все время забываю, что вас воспитывали на материке. В королевстве нет нутрий, я это помню, но не переживайте. Я же обещал вам прогулку? Вот и удовлетворю ваше любопытство.

– А разговор? Вы хотели что-то обсудить?

– Я и сейчас хочу. Вернее, считаю нужным.

   Эта фраза прозвучала столь двусмысленно, что у меня вновь заалели щеки и я стыдливо опустила взгляд.

   До конца обеда ни один из нас не произнес ни слова.

Глава 13

   Вслед за Кархаданом, я поднялась на палубу юта и на мгновение зажмурилась – столь невероятна была открывающаяся картина.

   Высоко над головой простиралось бесконечное прозрачное небо, пронизанное слепящими солнечными лучами, а вокруг, насколько хватало глаз, нес свои глубокие темные воды могучий океан. Под ногами чувствовалось ритмичное движение огромного зверя, называемого кораблем. За бортом взлетали и осыпались брызгами тяжелые волны, сухо пощелкивали снасти, свежий ветер наполнял багровые паруса, гнал вперёд, играл в натянутых вантах.

   Как дочь моряка, вернее, если быть более точным, как воспитанная в семье моряка, я имела вполне четкое представление о парусных судах и легко могла отличить бак от юта, а форштевень от бушприта. Но такого, как здесь, я еще не встречала.

   Этот небольшой трёхмачтовый корабль с полным парусным вооружением и двумя орудийными палубами, подавлял своим величием и грозным внешним видом. Все мачты и реи были выкрашены в глубокий цвет антрацита, зато паруса гордо рдели под ярким солнцем, багровыми отблесками отражаясь в морской воде, а на самом верху бизань-мачты трепетал белоснежный флаг с незнакомыми черными символами. Вчера я даже не глянула на это великолепие, слишком уж ошеломила меня открывающаяся перспектива. Но сейчас, стоя на юте рядом с дазганом, я не могла сдержать возглас восхищения.

   Он облокотился на поручни и, не скрываясь, наблюдал за мной. Его глаза загадочно блестели, а я буквально упивалась свободой, соленым воздухом, наполняющим мою грудь, даже влажными порывами ветра, треплющими мои косы. Фрегат казался мне летящей по волнам огромной, фантастической птицей с багровыми крыльями.