Теперь я не просто плакала – рыдала. Папа гладил меня по спине, переворачивал подушку, мокрую от слез, и так же, как мама, обещал, что все будет хорошо, Томми поправится, надо спать. Нарыдавшись до бессилья, я уснула.
Проснулась от яркого солнечного света и тяжести на душе: что-то не так, что-то ужасное было вчера… Томми.
– Мама, где Томми?
Мама оторвала голову от подушки, села. Папа открыл глаза и с сочувствием погладил ее по руке.
– Вика, Томми вчера умер, – сказала мама.
– Почему он умер?
– Съел какую-то отраву на прогулке.
– А где он сейчас?
– Мы его похоронили.
– Как похоронили? – я ничего не понимала.
– Мы отнесли его за гаражи, к речке, и закопали.
– В землю?
– Да.
– А где вы взяли гроб?
– Просто завернули его в одеяло.
– В какое?
Мне было очень важно знать, в каком одеяле похоронили Томми. Я пыталась все это представить: вот я сплю, а он умер. Как я могла спать? Зачем они велели мне спать? И вот они завернули его в одеяло.
– В твое розовое детское одеяло с птичками, – ответила мама.
Я смотрю в одну точку и вижу: они завернули его в мое одеяло с птичками и понесли к Яузе. Вот вышли из подъезда. Наверное, папа нес Томми, а мама лопату. Откуда у нас в доме лопата? Они пошли по улице, мимо гастронома, перешли шоссе, там поле, прошли мимо гаражей. Папа положил Томмушку в моем розовом одеяльце на землю и стал копать яму.
– А я все это время спала?
– Тебе надо было спать.
– Хорошо, что вы взяли мое одеяло. Оно теплое.
Что было дальше, помню плохо. Знаю, что плакала и меня успокаивали Я никак не могла поверить в смерть Томми и рыдала снова и снова.
Мама поехала к друзьям, которым отдали Томмушкиного сыночка. Вечером пушистый комочек был у нас. Щенка назвали Томми.
Глава 3
Ищу хозяина
Ребята мои уснули. Я включила на кухне настольную лампу и открыла ноутбук. Надо было писать текст про Безухова.
Мне часто попадались посты с просьбой о помощи животным: собирают средства на лечение собаки, ищут дом для котенка-найденыша или пристраивают старого пса на доживание. Обычно я пролистывала эти объявления – фотографии страдающих животных остаются в памяти, и потом долго мучают воспоминания. Помочь деньгами пока нет возможности, домой собаку не возьму – это вопрос давно решенный и принципиальный. Зачем же понапрасну терзать себя?
Но настал момент, когда мне самой придется выложить страшную историю вместе с фотографиями щенка, а люди будут пролистывать объявление с теми же мыслями: зачем мне это читать, все равно ничем не могу помочь. Поэтому надо написать так, чтобы не пролистывали.
Той ночью я еще не знала, что существует множество сайтов и сообществ, посвященных животным, и не имела понятия, что половина всех жителей земли – собачники: люди, у которых либо есть собака, либо когда-то была, либо обязательно будет.
Вот с этого маленького поста и начался новый этап моей жизни.
Писать или снимать от души – любить то, о чем пишешь или снимаешь. А если сердце молчит, нужно найти в заданной теме что-то свое, личное, и любовь придет. Мне не понадобилось искать чувства к Безухову. Я его уже любила. Нежность и сострадание переливались через край. Следовало только перевести их в слова.
Я вспомнила лекцию о построении ярких заголовков, которую слушала на журфаке, перечитала правила построения сенсационных заметок в глянцевом журнале, перебрала в мыслях рекламные приемы, которым научилась, работая копирайтером в рекламном агентстве.
У меня все получится! Мы найдем Безухову дом и самого лучшего хозяина.
Жители Интернета хорошо знают, что решающий фактор в любом деле – это распространение информации, не оценка, не восхищенные комментарии, а именно репост. Нам с Безуховым нужны репосты.
Можно, конечно, написать, что найден щенок, окрас рыжий, возраст около двух месяцев, ручной, травмированный, нуждается в теплом доме и любящем хозяине. Абсолютно безлично: какой-то щенок, кем-то найден, кто-то откликнись…