Любовь к истории (сетевая версия) ч.13

Один раз, в Австралии, мне довелось гладить маленького крокодила. Он оказался не склизкий и жесткий, а теплый и мягкий. Пасть у него была перетянута канцелярской резинкой. У крокодилов очень сильные мышцы, отвечающие за смыкание, а размыкательные слабые, и простой резинки вполне достаточно. Я гладил и млел, вспоминая московский зоопарк, где когда-то любовался на улыбчивых ящеров издали, из-за решетки. Крокодилу не нравилось, что я его глажу, и он злобно щурился. Резинка натягивалась, но держалась. Зачем, зачем на белом свете есть безответная любовь?

В минувшее воскресенье, пользуясь блатом, я накрокодилился за всё свое обездоленное детство. Меня пускали прямо внутрь зимних вольеров и давали пообщаться с зубастыми красавцами и красавицами.

Одна тупорылая крокодилица (это не оскорбление, а видовое название) была особенно хороша. Сидит такая скромная, юная, прелестная, прямо Наташа Ростова.

Ах, Соня, Соня, как можно спать?

Сначала стесняется, на подарки даже не смотрит:

Потом вдруг ЦАП! И фотоаппарат не поспел за пастью.

Так бы вот и полетела бы!

Но больше всего я, конечно, волновался перед встречей с легендарным Сатурном, дуайеном Московского зоопарка и звездой мирового уровня.

Это миссисипский аллигатор, который в 1936 году был переправлен из США в Берлинский зоопарк и жил там чуть ли не в личном зверинце фюрера.

Злые американцы готовят подростка Сатурна к отправке в неметчину. Он явно не хочет.

Насчет личного зверинца, может, и сказки, но юность у Сатурна вне всяких сомнений была драматическая. От голода и бомбежек погибло почти всё население Берлинского зоопарка: из 16 тысяч зверей уцелели только 96. Прямо в террариум попала бомба, убив большинство крокодилов, а остальные бегали по соседним улицам, страшные, как белая горячка.

Сатурну повезло. Он выжил, капитулировал вместе со всем Берлином и в качестве то ли трофея, то ли военнопленного отправился в Москву. Вместе с ним конфисковали тигрового питона, которому, разумеется, дали имя Гитлер, но питон прожил недолго, а Сатурн оказался долгожителем.

Он совершенно обрусел, со временем женился на молодухе (на тридцать лет младше), пережил и ее. Говорят, тосковал, когда она умерла. У Сатурна характер выдержанный, нордический, поэтому тоска выразилась лишь в том, что какое-то время он отказывался от пищи. Однако со старостью приходит мудрость, и Сатурн понял, что такова его карма — доживать одному. Сейчас ему за восемьдесят, но он в отличной форме. Проживет до ста, дай ему крокодильский бог здоровья.

Меня пустили к Сатурну в его личный апартамент, пообщаться.

Группенфюрер, к вам можно?

Я хотел расспросить ветерана — и про фюрера, и про войну, и про всякое разное. Но дедушка повел себя неприветливо. Зигу, правда, не кинул, но, едва я переступил порог — недовольно заурчал, как пропеллер, и слегка оскалил зубы. На взятку в виде рыбины не польстился. Я очень хотел его потрогать, но мне не посоветовали. Сказали, что он неплохо относится к женщинам, особенно молодым, а мужчин не любит. Отлично его понимаю.

Сатурн. Живая зубастая история

Зоопарк, конечно, совершенно волшебное место. Я вошел в его ворота сильно немолодым дядькой, у которого вся жизнь идет строго по ежедневнику («12.00–13.15 крокодилы; Сатурн?») — и вдруг словно попал в хронодыру. Будто мне девять лет, и у меня праздник: я в зоопарке, с крокодилами! Ни разу даже на часы не посмотрел, а ведь это мой вечный тик.

Господи, ну почему я сорок пять лет не был в зоопарке?

Не повторяйте моей ошибки.

Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка… (Воспоминания ветерана)

13 декабря, 2014

Сейчас, в очередную годовщину декабрьских митингов 2011 года, многие участники событий вспоминают то время. Кто-то осмысляет, кто-то объясняет, кто-то обвиняет. Никто не оправдывается. Попробую-ка восполнить эту лакуну я — буду оправдываться, то есть говорить не про других, а про себя: почему я поступал так, а не иначе. И что я об этом думаю сегодня.

В сентябре 2011 года, после того, как тандем устроил свою простодушную «рокировку» и страна отнеслась к этому маневру без особого интереса, я сказал себе: ну, дальше ясно. Эволюционная лестница длинная, через ступеньки по ней не прыгают; запрос на демократию в России пока еще не созрел; видимо, стране придется пройти через этап пожизненной диктатуры Путина; здоровье у нацлидера лучше, чем у меня, и проживет он явно дольше.

Сделал оргвывод — уехал, в настроении кислом, но в общем спокойном. Логика была очевидна. Большинство сограждан готово терпеть эту политическую систему, я — нет. Поэтому пускай большинство сограждан остается со своим Путиным, а я откланиваюсь, благо есть такая возможность. Писать тексты я могу где угодно.