Любовь, или Не такие, как все

Потом дверь будки распахнулась, и оттуда вывалился пьяный в уматинушку Миленький. Недобрым оком обозрев свою вотчину, он не нашел ничего достойного внимания и обратил взор к небу. Очевидно, алкоголь придал его зрению какие-то особые свойства, потому что показалось Миленькому, будто пронизал он синь небосвода и увидел на черном фоне космоса американские спутники-шпионы, устремившие свои оптические системы на его ничтожное существование. Вскинув кулаки, Миленький отчаянно затряс ими и прокричал:

– Хрен вам, американцы! – и побежал прочь, опасаясь, что сейчас с орбиты прилетит ядерная ракета и разнесет его халупу вдребезги.

Не сделав и десяти шагов, он споткнулся, наступив себе же на ногу, и рухнул в грязь. По счастью, голова его оказалась на берегу лужи, и Миленький, зашедшийся было от рыданий, внезапно заснул сном младенца, теперь уже на весь оставшийся день.

Над трубой его домика струился белый дымок. Такой обычно бывает, когда жгут бумагу.

10

Сначала, конечно, она пошла в баню. Какой бы хипушкой Таська ни выглядела, вшиветь и вонять она не собиралась. Пять лет назад она загремела в инфекционное отделение и с тех пор личной гигиеной не пренебрегала. Подумать только – целую ночь провела на помойке, да еще и в обществе самого настоящего вонючего бича. Хочешь не хочешь, а надо с этим что-то делать.

По счастью, вонизм помойки в вещи впитаться не успел. Пахло фотохимией, немного горелой бумагой, но неприятных запахов после благоухающей вениками и мятой парилки Таська не чувствовала.

Едва обсохнув, она оделась и отправилась на поиски местного музея. Прохожие, к которым она обращалась за помощью, как правило, не понимали, о чем их спрашивают. Было это немного странно, по крайней мере – для Таськи. Ну хоть раз в жизни человек должен побывать в музее! Или хотя бы знать, что он есть. Но народ недоумевал. В конце концов Таська случайно попала на почтамт, отбила Хомяку телеграмму «ВСЕ ХОРОШО ЦЕЛУЮ ТАИСИЯ» и там узнала, как попасть в местный краеведческий музей.

По счастью, в музее оказался художественный отдел – два небольших зала с витринами у окон, в которых стояли бесчисленные керамические изделия, от игрушек до бюстов Ленина; несколько любопытных артефактов деревянной пластики; и с полусотней работ местного художника Болотова, выполненных в стиле кондового соцреализма. Ни пейзажей, ни жанровых сцен – только портреты передовиков производства, многофигурные композиции типа «Делегация керамистов на всесоюзной выставке в Москве». Даже лубка народного не было.

Таська бегло осмотрела экспозицию и спросила у строгой старушки, присматривавшей за экспонатами, где сейчас заведующий отделом. Старушка проводила ее в какую-то каморку с окошком под самым потолком и представила женщине, которых в каждом провинциальном музее полный штат – юбка на два пальца ниже колена, блузка с широким рукавом, непременная шаль на плечах и печать областного института культуры на одухотворенном лице.

– Здравствуйте, – поздоровалась Таська.

– Здравствуйте, девушка. Чем могу помочь?

– У меня задание – написать реферат на тему русского авангарда начала века, – соврала Таська. Вообще-то она уже начала дрейфить – зачем вообще сюда приперлась, будто не знает, как у нас к авангарду относятся.

– Вам по истории? Что именно вас интересует – объединения типа «Ослиного хвоста» или «Бубнового валета», супрематисты? Или вас конкретные художники интересуют?

– А вам кто больше нравится?

– Мне больше нравится Пиросмани, если вам что-то говорит это имя, но это не совсем русский авангард…

– Ну, работы Николая Аслановича пропагандировали русские футуристы, – сказала Таська.

Тетка с прищуром посмотрела на посетительницу и сказала деревянным голосом:

– Тетя Паша, спасибо, мы тут сами, можете идти.

Тетя Паша поджала губы и ушла. Тетка предложила Таське садиться.

– Вас зовут?..

– Таисия. Можно Тася.

– Очень приятно, я Виктория Робертовна. Так о чем бы вы хотели написать реферат?

– О Святославе Аполлинарьевиче Миленьком.

Виктория Робертовна даже бровью не повела.

– Я видела его работы, когда практику на керамическом проходила. Но, согласитесь, это оформиловка, вряд ли кто-то ее всерьез воспримет.

Таська полезла в сумку и достала похищенные у Миленького работы. Виктория Робертовна посмотрела – и прямо затряслась.

– Это что? Его? Где вы это взяли? Удивительно! Никогда бы не подумала, что Миленький может такое… такое… Просто нет слов.

– А вы думали, будто он только подсекать в женской бане может?

Виктория Робертовна полыхнула красным и опустила глаза.

– Да какое там. За мной-то он как раз и не подсекал, – сказала она тихо. А потом добавила с горечью и обидой: – Я существо бесполое, меня даже Миленький не замечает.

Сказано это было с таким чувством, что Таське стало неловко.

– Извините, – сказала она.

– Ерунда, – махнула рукой Виктория Робертовна и вновь обратилась к работам. – Просто удивительно. Где вы, говорите, это нашли?

– У него на свалке. Два чемодана битком и еще в комоде столько же.