Любовь и выборы

В комнате 106, которую губернатор выделил под Левины манипуляции, кипела работа. Девочки офисного вида шелестели бумажками. Они заполняли подписные листы, перенося данные из базы на разлинованные листочки. За каждой строчкой стоял человек, рядовой житель областного центра, который выдвигал Людочку или Машу в депутаты. Воля обывателей крутила колесо истории. Правда, они этого не знали. Какой-нибудь Петр Егорыч сидел сейчас дома, болел за «Зенит» и даже не подозревал, что одновременно он выдвигает в городской совет юриста Людочку или феминистку Машу. А если бы и узнал, то, возможно, сказал бы девушкам спасибо за их работу. Поблагодарил бы их за то, что крутят эту шарманку, не отрывая его от «Зенита».

Работа была непыльная, но конспиративная. Лев Михайлович еще раз напомнил девушкам, что Трудовой кодекс в стране, конечно, действует, но до известных пределов. Другими словами, за длинный язык можно и работы лишиться.

Девочки кивнули. Язык они заранее спрятали за плотно стиснутые зубы.

Работа предстояла ювелирная. Нужно было оперативно и тщательно переписать паспортные данные городских жителей в специальные графы. И не просто переписать, но еще и расписаться за условного Петра Егоровича.

Хорошее было время, когда трудовой люд вместо подписи ставил крестик или писал пару отчетливых букв. Всеобщая грамотность все испортила. Теперь приходилось разбирать немыслимые по красоте росчерки, фантазийное нагромождение букв. Подделывать эти закорючки было довольно трудно, требовалась сноровка. Но всему можно научиться, тем более что за эту работу обещали премию и отгулы.

В это же самое время в квартиру не условного, а вполне реального Петра Егоровича позвонили. Это было некстати. Судья назначил штрафной, что грозило «Зениту» невыходом в финал. Петр Егорович сделал быстрый рывок в сторону двери:

– Кто там?

– Откройте, пожалуйста, это волонтеры.

Разбираться было некогда. Штрафной мог иметь необратимые последствия. Петр Егорович открыл дверь и резко спросил:

– Че надо?

На пороге стояли парень и девушка:

– Мы собираем подписи за выдвижение Петра Валенчука в кандидаты в депутаты горсовета…

– И че?

– Десятого сентября у нас в городе пройдут выборы в городской совет…

«Гол!» – закричал комментатор. Петр Егорович кинулся в комнату. Но было поздно: «Зенит» вылетел из финала, на ответный гол не оставалось времени.

– Ну как же вы так облажались, ребятки? – голос Петра Егоровича был полон страданий.

Лера не поняла, что это относится к питерским футболистам, и с жаром возразила:

– Почему же облажались? Петр Валенчук – прекрасная кандидатура.

– Мы можем рассказать вам об основных пунктах его избирательной программы, – поддержал ее Сашка.

– Че? Какой Валенчук? Кто он вообще такой?

– Это политический лидер нового типа…

Не успел Саша рассказать обо всех достоинствах своего товарища, как комментатор опять закричал «Гол! Полный разгром "Зенита"!» Телевизор со всей старательностью передал радость трибун.

Петр Егорович побагровел. Он гневно отвернулся от экрана и уставился на ребят.

– Фигли вы ходите? Делать нечего? Вам бы кайло в руки!.. Дармоеды хреновы!

– Это спорно, – Сашка не сдавался. – Так поддержите Петра Валенчука?

– Че?

– Мы подписи собираем. – На всякий случай Лера спряталась за Сашу.

– Подписи? Кто вам вообще дал право к людям вламываться? Уже ни футбол не посмотреть, ни в туалет сходить… Валите отсюда! Подписи они собирают! Вместо того, чтобы работать!.. Страну развалили, сволочи!

И дверь захлопнулась перед самым носом волонтеров.

Петр Егорович так никогда и не узнает, что проигрыш «Зенита» не помешал ему проявить гражданскую сознательность и выдвинуть в депутаты горсовета Людмилу Шилову. Буквально в те же минуты, в комнате 106.

В отличие от Леры и Сашки, беспардонно вламывающихся в квартиры земляков, Лев Михайлович проявил тактичность. Он оставил их жилища нетронутыми. Лева любил людей и не впутывал их в политику. Разве мало им своих забот? Пусть живут своей жизнью, тем более что она у них не сахар. А уж выборы – это его головная боль и его источник доходов. Разделение труда – разумная основа общества. Кому-то за «Зенит» болеть, а кому-то продвигать Людочку в депутаты. Каждому свое.

* * *

Маша пришла поплакать в штаб. Это пространство стало для нее в последнее время таким родным. Тут уютно, кипит чайник, гудят голоса ребят, а в воздухе разлито жизнеутверждающее возбуждение.

На этот раз народу было мало. Ребята ушли собирать подписи или стоять на «точках» – импровизированных тумбах, оклеенных фотографиями Петра с призывами оставлять подписи и наказы.

Лера с Сашкой только что вернулись от какого-то футбольного фаната и рассказывали в красках, как чуть жизнью не поплатились за проигрыш «Зенита». Петр хохотал, а Дима улыбался. У них вообще были разные диапазоны реагирования.

– Что хмурая? – Заметил Дима Машу.

– Вы листовку с моей фоткой видели?

– А что с ней не так?

– Я страшная на ней.

– Да? – Оживилась Лера. – С рогами, что ли?

– Ну, рога – это мне потом пририсуют. А пока просто никакая, как моль бледная… И одета по-идиотски…