Любовь и войны полов

Смерть человека, после этого, уже воспринималась менее трагично. В одной деревне, пока папа был, на каком-то, совещании «О вреде алкоголя», местные привели меня в дом, весь пропахший ладаном, где лежал в горбу, какой-то, весь белый, человек. После этого, мне показали икону, сказав, что там «Бог»! Я попросил её разобрать, и мальчик, действительно, всю её разобрал. Там было несколько металлических пластин, из чего я понял, что Бог – это Дух, который появляется в этих пластинах, как заряд в конденсаторах в приёмниках брата…

Но страх смерти не распространялся, почему-то, на все наши охоты и рыбалки, за редким исключением. Однажды, соседский мальчик – мой самый близкий приятель Женька – поймал, прямо под нашим берегом, довольно приличного налима. Он оказался таким живым и скользким, что мне, стало его жаль, и я его выпросил, при условии, что буду держать его в нашей чудесной ванне. Однако, ночью налим уснул, а утром, бабушка, чтобы не расстраивать меня – сразу же приготовила его мне на завтрак…

Но едва, я к нему приступил, как пожаловал этот мой приятель, которому не терпелось проверить условия содержание своего налима в нашей ванной. Возникла тягостная и довольно неприятная для меня, некрасивая сцена – как будто, я и взял его, чтобы съесть!! Мне стыдно до сих пор!..

Кое-как, я отдарился после этого, несмываемого позора, большой красивой книгой про Чиполлино, которой он был тронут. Конфликт был исчерпан…

А, однажды, на охоте, брат подстрелил утку, но наш старый ирландский сеттер Букет, подойдя к воде и попробовав её лапой, посмотрел на него так, что тот разделся и полез в озеро сам. Очевидно, старик, просто побоялся утонуть. Так, что брат приволок эту утку в зубах, не хуже своего спаниеля. Думаю, для того, чтобы Букету стало стыдно. Утка оказалась подранком и он порядочно погонялся за нею по камышам не хуже обычной собаки. У неё оказалось перебитым крыло и всю дорогу до дома, я умолял отца и брата, чтобы они позволили бы мне, выходить эту утку и оставить её у себя. Она, тоже, иногда, мне печально подрякивала…

Они, сжалившись, уже, почти что, и обещали, однако, утром, когда я встал, меня ждали уже одни котлетки! Я ел их, обливаясь слезами – уж очень они были вкусные! Но ещё сложнее обстояло с нашими поросятами, которых, у нас, почему-то, всегда называли «борьками»…

Поскольку, точно так звали и мужа моей сестры, то ещё за неделю до их приезда, меня все предупреждали наперебой, чтобы я, категорически, бы не смел называть их так, пока он будет у нас гостить и начинал тренироваться. Но, почему-то, всегда получалось так, что я «прокалывался» и тогда сестра была уверена, что это я нарочно. Разумеется, нет. Тем более, что он всегда говорил, «что я обязательно буду писать!», хотя и издевался надо мной, что мне не нравился «Мартин Иден». Он считал его у Лондона, «его центральной вещью»…

Поросят, разумеется, забивали, расстреливая, приходящие забойщики, и тогда в доме возникало нечто, вроде вакхического празднества «жареной крови». Поросячью кровь жарили «на всех» в громадных сковородах, а взрослым, так ещё и «под водку». После чего, свиньи исчезали – их отдавали «немцам в коптильню»…

Надо сказать, что наш папа очень уважал немцев, которых вокруг было довольно много – они варили отличное пиво, великолепно коптили мясо, а возле нашего покоса, была ещё и целая немецкая деревня. И брат всегда просил папу приглашать на покос именно немцев, чтобы попрактиковаться в языке. Эти покосы я тоже очень любил – на них мне дозволялось работать на конных граблях!..

Так, что появлялись наши хрюшки вновь, уже только через месяц, в виде окороков, грудинок, сольтизонов и колбас, которые висели рядами в чулане. Куда я любил заходить с большим ножом или даже кортиком, отрезая себе большие тонкие ломти – как это делали все пираты в фильмах…

Но тут, наступало время издеваться уже сестре, которая всегда непременно стыдила нас, что «мы, бессовестно, едим своих друзей»! Что совсем не мешало ей, забирать окорок с грудинкой, ещё и себе домой…

Понемногу, я начинал понимать, что родился в этой славной семье, вовсе не случайно. Я даже уже и припомнил, что моему рождению на Земле предшествовали, какие-то, мои настойчивые просьбы на Небе. Какие? Что-то мне казалось здесь очень лёгким, и что-то такое, очень нужное, я и просился тут совершить. Что именно?! И меня не то, чтобы сюда не пускали, или как-то отговаривали, а просто, как-то, ласково… выжидали.

Я почти, что уже получил отказ и даже уже и повернулся, чтобы уйти. Пошёл. И вдруг…. Или это я совершил, какую-то, ошибку?.. Во всяком случае, я, вдруг, почувствовал, как проваливаюсь сквозь, обычно, такое прочное, облако и… лечу! Я летел вниз!!!