Любовь и смерть по вызову

– Если хочешь, есть – съешь эту блондинку, – посоветовала она. – А я ухожу.

Вот сейчас она соберется и поедет в гости. Но куда? Шоу-то еще не закончилось! И потом, у Людмилы, наверное, теперь и кроме шоу полно работы.

«Сварю кофе только для себя», – думала она, доставая из шкафчика жестяную банку с заветным напитком. – «Только для себя. Все отныне только для себя. Только для…»

Он подкрался неслышно, положил руки ей на плечи и губами отодвинул волосы с ее шеи. Поцеловал в выпирающий позвонок, потом чуть левее и постепенно добрался до уха.

– Я больше так не буду, – услышала Люба жаркий шепот.

Ее рука, сыплющая в турку кофе, дрогнула.

– Ты самая добрая, самая замечательная, самая лучшая – шептал он. – Честное слово, мне нет дела до твоего возраста и твоих лишних килограммов. Когда не любят, на это обращают внимание, а когда любят…

– Стас!

– Поцелуй меня.

И она сдалась. Пока блондинка в кожаных брючках беззвучно собирала свои кастрюли со сковородками, они и управились. Две группы крови, первая и вторая, примирились и вместе отправились пить кофе.

– Ты съездишь со мной в гости к Люське? – спросила Люба.

– Сегодня?

– Нет. Когда позову.

– Хорошо. Съезжу. Мир?

– Мир.

У соседнего подъезда стояли трое: Варягин, Борисов и незнакомый Любе мужчина. Тут же была припаркована почти новенькая иномарка, насколько Люба разбиралась в машинах, не из дешевых. Варягин наседал на мужчину, чтобы тот непременно заглянул в открытый багажник, а Борисов стоял поодаль с неприкаянным видом. Любе показалось, что он заметил ее под руку со Стасом. Она проворно шмыгнула обратно в подъезд и потащила за собой Самохвалова.

– Иди сюда! Быстро!

– Что случилось?

– Варягин знает, что ты в милиции работаешь?

– Конечно!

– А Борисов?

– Бывший Варягинский кладовщик? Мы его к себе еще не приглашали. Для беседы. Пока только выясняем характер его отношений с Варягиным, устанавливаем общих знакомых. Вот в понедельник и начнем потихоньку раскручивать.

– Значит, кто ты Борисов не знает? – нетерпеливо прервала его Люба.

– Нет. Пока нет, – уточнил Стас.

– Очень хорошо.

– Почему?

– Потому что он нас, кажется, заметил. Стоит с Варягиным возле подъезда. Машину, кажется, смотрят.

– И что с того?

– Давай переждем. А может, вернемся, кофейку попьем?

– Только что пили! Ты, подруга, не темни. Колись: зачем мне прятаться от Борисова?

– Хорошо. – Она тяжело вздохнула. – Давай поднимемся на второй этаж и постоим у окошка, пока они не уйдут, и я тебе все расскажу.

Он, похоже, разозлился, но все-таки поднялся вслед за Любой на второй этаж. Она подошла к окну и посмотрела во двор, на Олега Варягина, суетящегося возле черной машины:

– Как думаешь, что они делают?

– Машину, кажется, смотрят. Хорошая тачка. Варягин ее, похоже, продает.

– И Борисов здесь, – задумчиво сказала Люба. – Напросился все-таки.

– Куда напросился?

– Варягину помочь. Должно быть, это он покупателя привел. Хочет избавить Олега Валерьевича от обременяющей его душу собственности.

– А откуда ты знаешь, что Борисов напрашивался помочь?

– Он же заходил к Варягину недавно, – попыталась выкрутиться Люба. – Ты мне сам рассказывал.

– Подробности не рассказывал. Давай, колись, почему не хочешь Борисову на глаза показываться? Вместе со мной?

– Видишь ли, согласно врачебной этике, я не могу рассказывать тебе ничего о своих пациентах.

– Пациентах?!

– Не кричи. Да, о пациентах.

– Варягин твой пациент?!

– Я же консультировала его, когда относила письмо.

– Врешь.

– Не вру.

– Врешь.

– Я не хочу, чтобы он знал о нас с тобой. О том, что я живу с сотрудником милиции.

– Как звучит! «Я живу с сотрудником милиции»! Прямо, как начало романса! Надо порекомендовать внести его в программу концерта ко Дню милиции. Значит, я не мужчина, а всего лишь сотрудник милиции? Ты стесняешься сотрудников милиции вообще, или меня в частности?

– Отстань. Они, кажется, уходят.

– Да. Не договорились, – посмотрев в окно, сказал Стас. – Или мужик решил еще немного подумать. Чего тут думать! Деньги есть – брать надо! Классная тачка! Или Варягин несусветную цену заломил? Вроде, не должен, ему деньги до зарезу нужны. И на чем, интересно, этот буржуй недорезанный собирается ездить, если машину продаст?

– За что ты его буржуем недорезанным обзываешь? Он, между прочим, несчастный человек!

– Ага. Но счастливым побыть успел. А мы вот с тобой не дождемся. Несчастными родились, несчастными и помрем.

– Все, пошли.

– По-моему, ты темнишь. Ты не случайно от Варягина прячешься. Неужели ходила к нему? Признайся: ходила?

– Нет.

– Клянешься?

– Клянусь.

– Тогда звонила?

– Нет, – сказала Люба с легкой заминкой. – Нет, я не звонила, – уже гораздо тверже повторила она.

– Хорошо, пошли, – потянул ее к лестнице Стас. – Как подростки в подъезде тремся. Да ушли они уже, ушли, не переживай.