Любовь и радуга

Кирилл, прищурившись, смотрел на облака. Рассказывать сейчас Даше, что он служил в спецсназе, и не год, а пять лет, по контракту, что окончил разведшколу и успел повоевать, не хотелось. Она совсем еще девчонка. Как она воспримет его героическое прошлое? Рассказать ей, как устав от войны, крови, когда крыша едет, когда ты так ожесточаешься, что не ставишь в грош человеческую жизнь так же, как и свою, он плюнул на все и ушел на гражданку, решив заняться архитектурой. Как работал днем и ночью, как сделал себя сам, заработав первый миллион. Как гордо отказался от помощи отца, тем самым, вызвав безграничное его уважение. Теперь фирма Кирилла может конкурировать с самыми серьезными строительными фирмами. А Кирилл, бывший спецсназовец, прошедший «горячие точки», бизнесмен! Но ведь она ненавидит бизнесменов, этих «денежных мешков», которые все могут купить! Все, да не все! Кирилл тихонько вздохнул. Любовь не купишь! Если, конечно, она не продажная любовь. А продажная любовь, ему и даром не нужна! Он хочет получить любовь этой девочки в безграничное пользование, то есть навсегда. Но он хочет, чтобы она полюбила его сама, без принуждения, не за его деньги, не за его героическое прошлое, а полюбила его самого – Кирилла Белова. Поэтому, ничего он не будет ей сейчас говорить и рассказывать.

– Да, Даша, я действительно служил в армии, – коротко сказал он. – Ну, что, товарищ журналистка, пошли обедать? Ко мне или к вам?

– Ко мне! – предложила Даша. – Не буду же я тащить к вам окрошку!

– Заметано! – улыбнулся Кирилл. – Пошли, через пятнадцать минут я у вас, только захвачу кое-что из провизии.

Даша быстро метнулась к дому. Ну, во-первых, нужно привести себя в порядок. Мокрые волосы слиплись и висели клочьями. Во-вторых, проверить, не висит ли в ванной нижнее белье. Так, на всякий случай. А в-третьих, успеть красиво, накрыть на стол. Когда Кирилл постучал в калитку, все было готово. Даша уже переоделась. На ней был легкий, белый сарафан, который подчеркивал тонкую талию. Густые, светлые волосы, струившиеся по плечам, были тщательно расчесаны. Она была такая тонкая, воздушная, необыкновенная, что Кирилл невольно залюбовался ей.

– Вот так, Дашенька, я и буду вас рисовать, – он улыбнулся. – Даша, а вы знаете, кто такая Леся Украинка? – неожиданно спросил Кирилл.

Даша пожала плечами.

– Конечно, знаю! Не забывайте, что я закончила МГУ, журфак. Это украинская поэтесса. Жизнь у нее была трагическая. Она, кажется, болела туберкулезом и умерла относительно молодой. А почему вы спрашиваете?

– Потому, что у нее есть драма-феерия «Лесная песня» или «Лисова писня», по украинскому. Там главная героиня Мавка, лесная нимфа, колдунья. Вообще, Мавки, в украинских и белорусских народных преданиях отрицательные персонажи. Это лесной, злой дух, подстать русалке. Они завлекают к себе путников своей удивительной красотой, а потом безжалостно губят их. Так вот, в «Лесной песне» главный герой Лукаш влюбляется в Мавку, и она влюбляется в него. Ради него Мавка бросает родной лес, волю, все то, к чему она так привыкла, и превращается в служанку, которая ждет ласки от любимого. Но, Лукаш – суровый, крестьянский сын, не понимает, как важна эта ласка для души лесной колдуньи. Мавка погибает без ласки, засыхает, как цветок, который забыли полить водой. И только, потеряв ее, Лукаш осознает, что жизнь ему, по сути, не нужна, если рядом нет Мавки. Дальше все бесполезно, и его женитьба, и вся остальная его жизнь. То есть, жизни у него без нее больше нет! Погибла мужская душа! Вот такая печальная история!

– И что? – сливовые глаза с интересом смотрели на Кирилла. – Мы в университете не проходили это произведение, но я смотрела спектакль, и в общих чертах знаю его содержание. Почему вы вдруг сейчас об этом вспомнили?

– А потому, Дашенька, что вы в этом белом сарафане, да с распущенными, длинными волосами, да со своими удивительными глазами – самая, что ни на есть, настоящая Мавка, – Кирилл серьезно смотрел на нее. – И я не знаю, много ли на вашей совести загубленных мужских душ, но то, что ваша коллекция пополнилась сегодня еще на одну мужскую, загубленную душу – это точно! Но я, в отличие от Лукаша, не крестьянский сын, и дам вам столько ласки, сколько не сможет даже поместиться в вашей колдовской душе.

Он смотрел на Дашу так, что ее сначала бросило в жар, а потом в дрожь.

– Кирилл Петрович! – грозно спросила Даша, стараясь прийти в себя. – Вы окрошку есть будете?

– Буду! – не сводя с нее горящих глаз, проговорил Кирилл. – Я из ваших рук, Дарья Сергеевна, готов принять даже яд!

– В следующий раз, я так и сделаю, насыплю вам яду, – пробормотала тихо Даша, но так, чтобы он услышал, и налила ему полную тарелку окрошки. – Попробуйте только не съесть! – угрожающе произнесла Даша. – Или сказать, что вам не понравилось!

Кирилл расхохотался.

– Дашенька! Но как мне может, не понравится то, что приготовили эти восхитительные ручки?

Хлопнула калитка, и Кирилл с Дашей одновременно повернулись. Пират не лает, значит, это свои. В комнату постучали.