Любовь и прочие яды (СИ)

Женщина заглянула внутрь и вдруг вспыхнула, совсем как юная скромная девица.

– Красивые, правда? Жених прислал.

– Кто? – обалдела я.

– Кто? – обалдел ректор.

– Кто? – обалдел Винсент. Обалдел и, кажется, еще немножечко разозлился.

– Жених, – уверенно повторила Вонди. – Такого мужика зацепила сиротка, чего только хвостом крутит и нос воротит? Шикарный мужчина!

Кажется, у меня дернулся глаз. У ректора вот точно дернулся, я видела. И еще словарный запас иссяк.

– Так… – в очередной раз проговорил Грогон и спросил очень вкрадчивым голосом, нехорошо смотря на помощницу коменданта. – А почему ты решила, что можно таскать на территорию женского общежития всякую дрянь?

– Так жених же… – растерянно проговорила женщина.

– Да хоть наследный принц! – рявкнул Грогон. – Это академия или брачное агентство?!

А затем оглянулся и добавил:

– Всех касается!

По коридору раздались хлопки быстро-быстро закрывающихся дверей. А Грогон меж тем повел рукой, и с кончиков его пальцев сорвались маленькие, как будто пушистые шарики чистой магии и плавно полетели в мою комнату, обследовать помещение.

Как человек, с детства обделенной даром творить магию, но способный ее видеть, я всегда завороженно наблюдала за любым заклинанием. Возможно, если бы я не видела всю эту красоту, то никогда бы и не решилась сбежать и стать адепткой. Ведь если не понимаешь, что теряешь, то и не сожалеешь об этом. Но я видела! Видела и каждый раз испытывала если не отчаяние, то бесконечную тоску от своей неодаренности.

А меж тем пушистые шарики магии начали разворачиваться в красивые и сложные арканы, приводя меня если не в экстаз, то в полный восторг. Магия мягко мерцала, переливалась всеми цветами радуги, заполняя мою комнату, касаясь каждого предмета… От любования процессом меня отвлек голос Грогона. И судя по интонации результат заклинания ему не сильно понравился:

– А как звали жениха? – спросил он, одним махом гася магию.

Вонди не ответила. Она молча хмурила лоб, смотря куда-то в район ректорских туфель.

– Ну хотя бы как он выглядел, ты можешь описать? – раздраженно произнес Грогон.

Ответом ему была стыдливая тишина. Я бы на месте ректора выставила Вонди без рекомендательного письма на улицу, но Грогон такие тонкости при адептах обсуждать, естественно, не стал.

– Что с моей комнатой? – требовательно спросила я, чувствуя надвигающуюся проблему.

Лорд-ректор посмотрел на меня так, что на какое-то мгновение я ощутила непреодолимое желание бросить все и вернуться домой первым же порталом. Но быстро взяла себя в руки и справилась с этим наплывом душевной слабости.

– Что с моей комнатой, лорд-ректор? – повторила я.

– С-с-с-сложно сказать, – нехотя ответил мужчина. – Мне нужно больше времени и инструментов, чтобы определить наверняка.

– Но как же…

– Это все, что сейчас тебе стоит знать, – отрезал Грогон и вдруг вопросительно посмотрел на Винсента.

– Ты что-то знаешь?

Парень стоял с плотно сжатыми губами и скрещенными на груди руками. Кажется, из произошедшего он понял сильно больше меня, потому что Руэда злился. Злился так сильно, что в глубине синих глаз я видела едва различимые всполохи магии. Маг с таким потрясающим самоконтролем – редкость, даже от Грогона нет-нет да и пахнет силой.

– Я уверен, что знаю, – медленно проговорил парень.

– Но доказать нельзя, да? – нахмурился Грогон.

Винсент кивнул, а лорд-ректор еще раз хмуро глянул на мою комнату.

– Значит, так. Вы, милочка, пока заприте все тут, чтобы никто ненароком не надышался этой отравы. И организуйте для девушки другую комнату.

Мы с Вонди воскликнули одновременно:

– Но там мои вещи!

– Где ж я вам ее найду посреди года?

Ректор к сантиментам склонен не оказался, а потому ответил нам обеим в весьма категоричной форме. Мне досталось:

– Потерпишь!

А Вонди:

– Живо!

Помощница коменданта от командирского рыка лорда-ректора аж подпрыгнула и помчалась куда-то. Видимо, выполнять его поручение. А я… я… я беспомощно посмотрела на Винсента. И парень понял меня без слов.

– Пойдем, – протянул мне руку Руэда.

И я пошла.

Надо отдать должное женскому общежитию, с такой скоростью новости еще никогда в нашей академии не распространялись. Ее, эту скорость, нельзя даже было сравнить с пожаром, потому что возникни соревнование между сплетнями и стихийным бедствием, второе бы проиграло. И если лорд-ректор вдруг когда-нибудь захотел бы проинформировать всех и каждого в нашем учебном заведении, то ему просто стоит обронить информацию где-нибудь в окрестностях женского общежития, и дело сделано.