Любовь и предательство

     Что касается Хью, его несчастье, связанное с пожаром, пробудило совесть у некоторых старожилов, и, подобно его соседям-предпринимателям, они стали меньше бояться, что кто-то может увидеть, как они здороваются или разговаривают с ним. Вечером, накануне возвращения матери, он сообщил ей, что объем продаж у них немного увеличился. Тейлор знала, как он надеялся на улучшение дел. Он не сумел бы со спокойной совестью оставить мать и погнаться за своей мечтой до тех пор, пока не будет уверен, что она может позволить себе нанять кого-то ему на смену.

     Естественно, возвращение матери означало, что они потеряют свой крошечный оазис уединения. Поэтому Тейлор ускользнула на несколько часов, чтобы побыть с ним этим вечером. С того самого момента, как она проскользнула в дверь склада и Хью закрыл ее за ней, воздух словно загудел, насыщенный электричеством, и не было ни мгновения, когда они каким-либо образом не касались друг друга.

     — Четыре дня, — простонал Хью, горячо и жадно целуя Тейлор, в то время как его рука трудилась над пуговицами ее сорочки. — Можешь себе представить... как я изголодался?

     Она поняла уже из его первого пьянящего объятия, с каким нетерпением он ждал ее.

     — Ах, черт. — Оставив на время ее сорочку, он принялся за джинсы. — Не застрели меня, любимая. Но если я не...

     Ему не пришлось больше ничего говорить. Она поняла его потребность, что полностью соответствовало ее собственному желанию. Еще на полпути к его комнате они уже справились с одеждой, и он поднял ее на деревянную скамью.

     Разрываемая между желанием рассмеяться и умолять его поторопиться, Тейлор, задыхаясь, пробормотала:

     — Хью, если я посажу занозы...

     — Я вытащу их зубами. Тебе это так понравится, что, возможно, станет нашей любимой забавой.

     Снова засмеявшись, Тейлор притянула его поближе, но тотчас же оттолкнула.

     — Подожди! — И она запоздало принялась шарить в кармане сорочки. — Вот, — сказала она, протягивая ему пакет с презервативом.

     — Дай тебе Бог здоровья. Можешь себе представить, насколько тяжело в таком маленьком городишке прийти в магазин и купить это?

     — Примерно так же просто, как купить противозачаточные средства. В следующий раз посети комнаты отдыха на бензоколонке... А почему мы шепчемся?

     Веселясь, как дети, они принялись вдвоем открывать пакет и, конечно, уронили его в темноте. Хью застонал и посмотрел на нее так, словно они только что упустили последнюю спасательную лодку на тонущем корабле.

     — У тебя есть еще?

     — Нет, у меня не было мелочи.

     Он снова застонал и прижался своим горячим влажным лбом к ее лбу.

     Она тоже не могла этого вынести и, притянув его ближе, прошептала:

     — Все будет в порядке.

     Все должно быть в порядке. Им причиталась доля удачи. Во всяком случае, выражение лица любимого, когда Хью погружался в нее, и сладчайшее наслаждение быть заполненной им полностью делали любой риск стоящим того.

     — Ах, детка.

     — Это так хорошо. Мне нравится ощущать пульсацию твоего тела в себе.

     — Держись, любимая.

     — Я не сделал тебе больно?

     Тейлор гладила Хью по волосам, ей нравилось ощущать на себе вес его тела. Теперь, когда они перебрались на постель, нравилось ощущать его дыхание на груди.

     — Нет.

     — Я почувствовал, как на меня накатывает волна жестокости, но ты казалась такой довольной...

     Она взяла его руку и легонько укусила за ладонь.

     — Мне это понравилось.

     Порой воспоминания о тюрьме, смешанные с удовольствием держать ее в своих объятиях, порождали в нем отчаяние, граничившее с грубостью, но это не пугало ее.

     — Неужели ты еще не понял — все, что ты со мной делаешь, замечательно?

     Глаза его загорелись, на губах появилась улыбка.

     — Хочешь, чтобы я поискал занозы?

     Было так приятно снова засмеяться, но еще приятнее увидеть его улыбающимся.

     — Через минуту. И это тоже замечательно — лежать спокойно, как сейчас. Сделать вид...

     Нет, она не станет все разрушать, проявляя слишком большую сентиментальность.

     Хью повернул голову, уткнувшись лицом ей в грудь, глубоко вздохнул и чуть коснулся губами ее кожи.

     — Мне надоело делать вид. Я хочу тебя, Кайла и дом, — сказал он, скользя губами вниз к ее животу. — Я хочу еще одного ребенка.

     Тейлор закрыла глаза, терзаемая образами прошлого.

     — Прости, любимая. — Хью приподнялся над ней. — Я не хотел огорчать тебя.

     — Я становлюсь жадной, — она коснулась синяка на его щеке. Он быстро заживал, но слишком живо напоминал ей о той опасности, которая ему угрожала. — Я тоже хочу всего этого. Заниматься с тобой любовью на заре... смотреть, как ты бреешься... въезжать на подъездную аллею и видеть, что твой грузовик уже там... — Она сжала его руку. — Хью, а что, если мы перевезем трейлер твоей матери на наш участок земли? Тогда она будет ближе, и тебе не придется беспокоиться о ней.

     Он покачал головой.

     — Она еще не готова к этому, Блу.

     — Если б она знала, как я люблю тебя, то простила бы меня.

     — Она знает, как я люблю тебя, но не простит.

     Его слова причинили боль, но Тейлор не собиралась тратить то короткое время, которое они могли провести наедине, на грустные размышления. Она вздернула подбородок.