Любовь и предательство

     Тейлор за все эти годы бессчетное число раз слышала подобные комплименты, но отец в отличие от других отпускал их без обычного мужского лицемерия, зная, с каким равнодушием относится она к своему нескладному телу и ничем не примечательной внешности. И хотя со временем, по ее мнению, она стала немного интереснее, ей бросилось в глаза, как сын отвел взгляд, а Оррин, бывший уже много лет добровольным диспетчером и собутыльником ее отца, внезапно принялся почесывать растущий на подбородке пушок персикового цвета с изрядной долей проседи.

     — Не представляю, как ты получил свои водительские права, не говоря уже о том, как умудрился стать таким превосходным стрелком, ведь ты слеп, как летучая мышь, — сказала она и, кивнув в сторону его гипса, добавила: — А что ты здесь делаешь? Разве ты не говорил, что доктор прописал тебе постельный режим, а нога должна быть на подпорках?

     — Я не мог бросить этот городишко на произвол судьбы. Но теперь, когда ты здесь, с превеликим удовольствием вернусь домой и стану играть роль инвалида. Что это за верзила, которого ты притащила с собой? Может, он заменит меня, пока я не в форме, это будет вполне кстати.

     Кайл чуть не оттолкнул ее локтем, направляясь к деду.

     — Привет, дед.

     Отец протянул руку, и Тейлор показалось, что она услышала, как ее сын с облегчением вздохнул, награжденный официальным, ни на что не претендующим рукопожатием.

     — Неплохо выглядишь, сынок. Как твои успехи с дубинкой?

     — Лучше с кочергой.

     Эмметт откинул голову и захохотал во все горло.

     — Оррин, ты помнишь мою семью? Тейлор Грейс и Кайл Томас Беннинг.

     Они были заново коротко представлены Оррину Линту, человечку с детским личиком и редеющими белыми волосами, чьи светло-серые, почти бесцветные глаза смотрели на мир так, словно постоянно пытались найти подходящую к случаю шутку.

     Он поднялся, но не стал от этого намного выше, вскинул руку, словно робот, затем шепотом спросил у Эмметта:

     — Почему они носят твою фамилию? Я думал, она замужем.

     — Разведена, — также шепотом ответил отец с натянутой, улыбкой.

     — Они оба?

     Улыбка отца стала еще более натянутой.

     — Поздоровайся, Оррин. И заткнись.

     Оррин сконфуженно пожал руку Тейлор.

     — Я, конечно, рад, что вы здесь, мисс Тейлор. Но жаль, что наши планы по поводу вашей торжественной встречи провалились. Все так переменилось, эти новые жители просто не знают...

     — Оррин, разве я тебе не сказал, чтобы ты прекратил свое тявканье? Пойдем, Тейлор, — отец взял ее за руку. — Примешь присягу.

     Хотя Тейлор и испытывала облегчение от того, что удалось избежать официальной церемонии, ей все же интересно было узнать, о чем начал говорить Оррин, и она жалела, что ему не удалось закончить фразу.

     — Отец, к чему такая спешка? Неужели нельзя подождать несколько минут и хотя бы переодеться?

     Отец оглянулся на внука.

     — Кайл, ты уже умеешь водить машину?

     Мальчик с готовностью кивнул — сюрприз для Тейлор: насколько ей было известно, он никогда не садился за руль.

     — Великолепно, — просиял отец. — Как только мы узаконим твое вступление в должность, Тейлор, Кайл отвезет меня домой на твоей машине, а ты можешь взять мою.

     — Взять куда? И почему я не могу воспользоваться патрульной машиной?

     — Можешь, если хочешь, просто я привык к радио и прочей технике в своей. Я подумал, что и тебе она понравится больше.

     Пока он говорил, его серо-голубые глаза избегали ее взгляда, и, когда она сопоставила эти бегающие глаза со странным препирательством с Оррином, у Тейлор зародились подозрения. Что-то в этой ситуации показалось ей не таким уж простым делом, как он заверял ее во время телефонных разговоров.

     — Что-то не так, папа?

     — Где моя Библия? О черт, нет надобности терять время на поиски. Каждый знает, если кто-то из Беннингов дает слово, то никогда его не нарушает. А если кто-нибудь попытается сказать, что это незаконно, я врежу ему вот этим по голове, — сказал он, ударив по тусклому серому линолеуму костылем. — А теперь подними правую руку и повторяй за мной.

     Тейлор, все еще пребывая в замешательстве, приняла присягу и стала первой женщиной-полицейским в Редауте. В течение последующих шести недель она будет единственным действующим полицейским, так как ее отцу пришлось уволить Лу Сандовала за несколько дней до того, как он сам получил травму. Опустив взгляд на значок, который он приколол к ее футболке с надписью: «Экономьте овощи, ешьте воздушную кукурузу», она снова испытала массу сомнений. Правильно ли поступил отец? Чего доброго, их обвинят в семейственности. И почему он не захотел подождать, пока она переоденется во что-либо более подобающее?

     — Хорошо. С этим покончено, — сказала она, поймав револьвер, который он метнул к ней по столу, и принялась пропускать ремень с кобурой сквозь петли джинсов. — И все-таки почему мы не можем поехать домой все вместе, чтобы я помогла вам с Кайлом обустроиться?

     — Блэкстоун на свободе.

     Тейлор так стиснула «смит и вессон» 357 калибра, словно он был пресловутой соломинкой.

     — Хью бежал из тюрьмы?