Любовь и месть

— Потрясающе! — воскликнула Антония. — Здесь так уютно: все из булыжника, и здания средневековые, и мечети с минаретами!

Чаритос расхохотался над ее незамысловатым описанием этих кварталов. Почувствовав ее внезапно возникшую симпатию, он взял Тони за руку.

— Деревья и забавные маленькие переулочки, — добавил парень, подыгрывая ей. — Дома со сводчатыми арками входов, которые словно подпирают друг друга.

— И ощущение изолированности и какой-то тревоги.

— Сказывается влияние старых порядков, — пояснил спутник. — Долгое время греки должны были покидать старый город к восьми часам вечера.

— Они боялись турок? — предположила девушка.

— Нет, это турки их боялись. Мы не всегда были такими добрыми и нежными, как сейчас, — добавил он, смеясь.

«Добрыми и нежными»? Тони не стала бы использовать эти слова, описывая одного властолюбивого и самодовольного грека. Однако, может быть, он унаследовал некоторые свои пороки от отца-англичанина? Возможно, но маловероятно. Англичане совсем другие, решила Антония, преданная своим соотечественникам.

— Как ты относишься к идее что-нибудь выпить? — поинтересовался Чаритос через некоторое время. — Это солнце вызывает жажду.

Они сели на скамью рядом с мечетью, под тенью огромного платана. Глаза Антонии сияли, щеки разрумянились. Для нее это было первое путешествие за пределы Линдоса, и она получала от него большое удовольствие. Ее спутник продиктовал заказ турку с желтоватой кожей, вышедшему из кафе, а затем откинулся на спинку стула и стал с восхищением рассматривать свою спутницу.

— Почему, — обратился он к Тони в конце концов, — твой муж позволяет тебе ездить куда-то одной?

— Мой супруг должен был запретить мне выходить из дома? — осведомилась девушка, рассердившись, что Чаритос способен предположить, будто ей можно что-то не позволить.

— Я бы запретил… Если бы ты была моей женой.

— Тогда я бы тебя не послушалась.

— Ты этим сейчас занимаешься? — ехидно спросил парень. — Не слушаешься мужа?

— Он не знает, что я уехала.

— Ты не сообщила ему, куда направляешься? — удивился Чаритос.

— Его не было дома, поэтому я не могла упомянуть о поездке, верно? — беспечно пожала плечами девушка.

Ее спутник расхохотался, и у Антонии перехватило дыхание. Каким же он был красавчиком — в лучшем смысле этого слова. Губы полные и мягкие, карие глаза немного светлее, чем обычно встречаются среди греков. Они тоже были мягкими, и в их глубине можно было заметить искорки юмора.

— Предположим, он находился бы дома, — с любопытством поинтересовался парень. — Ты рассказала бы ему о том, что встречаешься со мной?

— Нет, не думаю, — ответила миссис Латимер после минутного раздумья.

Он наклонился вперед на стуле:

— Ты озадачиваешь меня, Тони. Как долго ты уже замужем?

— Около десяти недель.

— И ты не против встреч с другим мужчиной. — Чаритос озадаченно помотал головой. — Я знаю, англичанки свободные, но… Разве ты не любишь своего мужа?

Девушка пристально посмотрела на собеседника и задумалась над его вопросом.

— Ответь я утвердительно, ты бы мне поверил? — наконец полюбопытствовала она.

— Откровенно говоря, нет. Ты никогда не казалась мне счастливой новобрачной с лучистыми от счастья глазами, какой ожидаешь увидеть недавно вышедшую замуж английскую девушку, — пояснил парень. — А гречанки… Они редко бывают счастливыми женами с лучистыми глазами.

— Потому что они не выходят замуж по любви, — закончила за него Антония.

— Именно. Они выходят замуж по совету родителей.

— После того, как те подберут подходящего супруга для своей дочери.

— Обычно да. — Чаритос помолчал. — А ты, Тони? Скажи, почему ты не влюблена?

— Я не признавалась, что не влюблена.

— О нет, ты призналась! Ответь на мой вопрос, Тони, — попросил ее спутник. — Мне важно узнать о тебе побольше.

Ее сердце внезапно сжалось. Следует ли ей делиться с ним тайной? Чаритосу можно было доверять, в этом Антония не сомневалась, и у него были веские причины стремиться узнать о ней побольше. Девушке надо было лишь посмотреть в его глаза, чтобы убедиться в этом.

— Наш брак — вынужденная мера, — созналась Тони.

— Вынужденная?

Миссис Латимер поколебалась, по затем внезапно решила рассказать ему все:

— Дедушка Дароса собирался убить меня…

— Убить?!

— Это была кровная месть. Я тогда жила на Крите. — Она начала объяснять, наблюдая за изменившимся выражением лица парня, когда в конце концов упомянула о том, что брак будет аннулирован.

— Значит, со временем ты будешь свободна? — с надеждой спросил ее Леонти.

Тони кивнула:

— Да, Чаритос, однажды я буду свободна. — Девушка улыбнулась владельцу кафе, который принес им напитки. Тот обнажил свои коричневые зубы, улыбаясь в ответ.

— Вы туристка, мадам? — поинтересовался он и бросил взгляд на ее спутника.

— Нет, я здесь живу.

— В Родосе? — с любопытством спросил продавец.

— В Линдосе.

— А-а… там красиво, да?

— Очень красиво, — подтвердила Антония. Мужчина снова улыбнулся и направился к другому столику.