Любовь и магия — 2

– Ханралл, если я не ошибаюсь? – пропищал префект, оказавшись рядом со мной в компании двух трибунов-заместителей. Я как раз брел на вырубку и вытянулся по стойке смирно, морщась от боли в уставшей от упражнений с мечом спине. – Рядовой Ханралл, я буду говорить быстро. Мне нужно знать, где искать вашего приятеля, этого негодника Тайдерена.

Я молчал.

Послушав, как из моего рта не доносится ничего, кроме запаха лука, Мисий вздохнул и сказал:

– Знаешь, я не хочу тратить время и пытаться вытянуть из тебя нужные мне слова. Я мог бы приказать выпороть тебя и превратить твою спину в кровавую рвань. Мог бы придумать еще что-нибудь. Но знаешь, что я думаю, Ханралл? Я думаю, что жадность – куда лучшее средство для того, чтобы развязать чей-то язык. Поэтому я спрошу еще раз, и хорошенько подумай, прежде чем ответить.

Он запустил руку в карман и достал золотой релен – один из тех, что называли «огнекрылами» из-за выбитого на аверсе древнего вымершего чудища – герба линтарии.

– Где. Мне. Искать. Тайдерена? – отчеканил жирдяй. И вы наверняка думаете, что я не сдался и не выдал друга.

Ни хрена подобного. Я сдал его с потрохами.

– У него есть женщина. Они встречаются по ночам на рыбацком мостике ниже по течению, – сказал я, разглядывая свои грязные сапоги. – Ее зовут Семтра, и она из Детей Реки…

– Дети Реки? – почти выплюнул Мисий и поморщился. А потом, поразмыслив, сказал трибунам: – Что ж, пойдемте. Проведаем любовное гнездышко моего писаря. И этого тоже захватите.

Один из трибунов толкнул меня в спину, и я последовал за префектом.

Направляясь на юг, мы миновали грязную, разбитую телегами сельскую улочку и, оставив позади небольшую рощицу, поднялись на холм, с которого в хорошую погоду был виден мостик в излучине реки. Несмотря на туман, его и сейчас можно было разглядеть. А еще было заметно, что он совершенно пуст.

– Что ж, господа, – вздохнул Мисий, поворачивая обратно. – Этого я, честно говоря, и ожидал. Значит, придется немного поплавать.

И пока мы шли назад к крепости и усаживались в лодку, моя тупая голова медленно, но верно подсказала мне, куда нам предстоит отправиться.

Налегая на весла, мы понеслись вниз по течению к острову Детей Реки.

До сих пор я никогда не был там, хотя некоторые наши и плавали к «речникам», как их прозвали, чтобы продать какую-нибудь безделушку. Еще до того, как темный силуэт острова показался в тумане, в нос ударил запах рыбы. Мы принялись лавировать среди множества суденышек, покачивавшихся на волнах у одного из причалов, пока, наконец, и сами не смогли привязать лодку и высадиться на скользкие, покрытые водорослями деревянные мостки. Тяжело пыхтя, Мисий вывалился на причал, как бочка с рыбой, и, отдуваясь, решительно направился к берегу. Трибуны, подгоняя меня, последовали за ним.

Вскоре из белой мглы выступили очертания домов. Хижины Детей Реки чем-то напоминали деревья: узкие внизу, у каменных оснований, на верхних этажах они становились бревенчатыми и расширялись, подпираемые деревянными столбами или старыми шпангоутами. Дома нависали над узкими мощеными улочками, превращая их в темные тоннели, лишенные даже того бледного света, который проникал сквозь туман. Там, где ступени вели с причала на берег, было что-то вроде небольшой площади, на которой громоздились пустые ящики, бочки и перевернутая вверх днищем лодка, обросшая зеленоватой коростой ракушек.

Нигде не было видно ни души.

Но стоило нашему маленькому отряду ступить на влажные мостовые камни, как из множества переулков, примыкавших к площади, начали появляться расплывчатые, неясные тени. И прежде чем первые из них вышли из тумана, я отчего-то решил, что это призраки, слуги темной богини Сэти, и они пришли по мою несчастную душу. Но вскоре туман перестал скрывать их лица, и я убедился в том, что и так знал: я – суеверный дурак.

От людей с берега – так они называли всех чужаков, «люди с берега» – Дети Реки отличались лишь бледной, отливающей синевой кожей и лицами, покрытыми татуированными узорами. Да еще вечно подозрительными, настороженными взглядами.

– Чего вам тут надобно? – с присущим «речникам» акцентом спросил один из них – высокий, широкоплечий, одетый в шубу из волчьего меха. Длинные волосы скрывали половину его лица, но другая половина позволяла понять: он был совсем не дружелюбен.

– Побольше уважения. Вы говорите с префектом Его Высочества линтара… – начал трибун, но человек в волчьей шубе, презрительно махнув рукой, перебил его:

– Земля Вашего Высочества заканчивается там, откуда вы приплыли. Здесь наша земля. Так что я еще раз спрошу – чего приперлись?!

– Земля Его Высочества – там, где пожелает Его Высочество, – пропищал Мисий, и я тогда с удивлением подумал, что храбрости этому писклявому комку жира не занимать. – Но мы прибыли сюда не затевать ссору. Мы прибыли потому, что один из наших солдат сбежал из казармы и укрывается на вашем острове.

Я увидел в толпе людей с мечами и луками и почувствовал, как в горле от страха появился ком.