Любовь и лейкопалстырь

– Ладно… Я не хочу, чтобы вы меня обвиняли в злоупотреблении доверием… Завтра, после обеда – подходит?

– Конечно! Мне за вами зайти?

– Лучше не надо… Встретимся в три часа в Пиерхеде перед входом в Кунард…

– Я буду там в два часа!

– До свидания, Фрэнсис…

– Очень любезно с вашей стороны, что вы запомнили мое имя… До свидания, Морин.

Ему хотелось поцеловать ее, но он не осмелился: она, безусловно, плохо восприняла бы такую попытку.

Вот таким образом и родились взаимные чувства Морин О'Миллой и Фрэнсиса Бессетта.

ГЛАВА 3

Вот уже тридцать лет Бетти О'Миллой напрасно задавала себе вопрос, за какие грехи, допущенные ею или ее родителями, Господь заставил ее расплачиваться, дав в мужья ирландца. Вот уже тридцать лет, как в доме на Спарлинг Стрит привыкли к стонам Бетти по поводу ее несчастной судьбы, толкнувшей ее в руки Пэтрика О'Миллой. Все знали уже наизусть ее жалобную молитву о грешнице, вынужденную жить в обществе четверых мужчин, которые в жизни ищут только ран и синяков, и дочери, которая считает себя, по крайней мере, королевой Мэб. Бетти говорила, что она проклята навеки, поскольку Бог никогда не простит ей того, что она увеличила на четыре человека количество ирландцев на этой земле. Но, несмотря на эти жалобы, проклятия и вспышки ярости, на Спарлинг Стрит все знали, насколько мисс О'Миллой обожала своего мужа, троих сыновей и дочь, которые, впрочем, отвечали ей тем же. В квартире, где тридцать лет удары сыпались справа и слева, никто не смел поднять руку на мать, которую любили и уважали тем больше, что каждый из ее детей с радостью отмечал, что с ирландской кровью их отца в их венах течет частица английской крови их матери. К ггесчастью для покоя Бетти, все О'Миллой рождались с жаждой схватки. Они учились орудовать кулаками прежде, чем стали говорить. Пэтрик часто приводил в пример подвиг старшего сына, который в возрасте двух лет ни за что разбил нос пятилетнему мальчишке. И все же О'Миллой не были злыми людьми, вовсе нет. По правде говоря, не было сердец лучше, чем у этих четверых гигантов, у которых редко случалась неделя, чтобы они не участвовали в драке с кем-то, кто неправильно обращался с ними или же между собой, если не находился внешний противник. По субботам и воскресеньям, когда матери семейств видели проходящих О'Миллой, они заставляли своих сыновей прятаться, а владельцы баров в кварталах около доков, когда эти крепкие ирландцы появлялись у них, прятали подальше самые дорогие для них бутылки. Никто на Спарлинг Стрит не мог припомнить лиц О'Миллой без лейкопластыря. И если четверо мужчин частенько отлеживались в больнице, то еще чаще они бывали гостями тюрьмы, что, впрочем, никак не влияло на их престиж и окружавшую их симпатию. В тюрьму они никогда не попадали без признания своей вины. Честность была их религией, их вера была прочна, а трудолюбие повсюду ставилось в пример. Но вот беда!– они не могли противостоять влечению к схваткам. Видеть, как два человека в споре переходят к кулакам, и не принять участия в драке, истинных причин которой они порой даже не знали, было выше их сил.

Бетти О'Миллой, возраст которой уже наводил на размышления, говорила, что судьба ее решилась в то воскресенье 1928 года, когда она торопилась в кино и ее едва не задавили перед Сентрал Стейшн. В этот день Бетти Филд, кухарка мистера и мисс Уоррен с Тагаррт Авеню решила посмотреть фильм Чарли Чаплина. Переходя через Рейнилэг Стрит, она подвернула ногу и едва не упала на колени перед проходившим автобусом. Мужчина, который шел позади, успел схватить ее за талию и оттащить на безопасное от колес расстояние. Спасатель и спасенная вместе убежали от толпы любопытных. С тех пор у них не было причин, чтобы расстаться, особенно принимая во внимание тот факт, что с первых минут они очень понравились друг другу. Нельзя было сказать, чтобы Бетти была красива со своими рыжими волосами, большим носом и чересчур широким ртом, но от нее веяло здоровьем и честностью. Пэтрик, наоборот, был очень красивым мужчиной ростом более шести футов. Его голубые глаза в сочетании с черными волосами заставляли думать, как говорится в дешевых романах, о множестве приятных вещей. Человеку, спасшему вам жизнь, нельзя отказывать в свидании, особенно если у него голубые глаза. С тех пор Бетти и Пэтрик встречались каждую неделю. Они узнали друг о друге, что она работала прислугой у богатых буржуа, отошедших от дел, а он – докером. Бетти была сиротой и приехала из Лидса по рекомендации пастора, знавшего Уорренов, которые были родом оттуда же. Пэтрик прибыл из графства Корк, из Югхела, но он не посмел сказать ей, что его сердце не лежит к англичанам и что в Ливерпуле он находится лишь потому, что в бедной Ирландии становилось все трудней найти работу.