Любовь и каприз

— Я имею в виду, что работаю в компании, занимающейся программным обеспечением для компьютеров.

— Но вам ведь незачем работать, — заявила Саманта.

— Как это незачем? Если компания обанкротится, я потеряю все свои деньги.

— Все ваши деньги? И я должна этому верить?

— Но это правда. Она покачала головой:

— А чей это дом?

— Моего деда.

— Чем же занимается ваш дед?

— Чем он… — Мэтью запнулся и поежился. — Так ты не знаешь? — пробормотал он. — Ну конечно, откуда тебе… — он издал странный жалобный звук. — Но ведь он… он…

Впервые она видела, как Мэтью мямлит, не находя слов, и внезапно ее осенило.

— Аполлониус! — воскликнула она. — Это было написано на вертолете. «Аполлониус Корпорейшн»! Ну конечно. Ваш дед, должно быть… как его имя? Аристотель? Да, точно. Аристотель Аполлониус. Боже мой! — Она побледнела. — Я права? Это ваш дед?

Выражение лица Мэтью было достаточно красноречивым, подтверждения не требовалось. Саманта обессиленно прислонилась к двери. Все время, пока она находилась на вилле, терзаясь своими взаимоотношениями с Мэтью, ей не пришло в голову задуматься, кто такой его дед. Ответ на этот вопрос оказался просто убийственным.

— Ну вот, теперь ты все знаешь, — сказал Мэтью странно ровным голосом. — Это что-нибудь меняет?

— Меняет? — задохнулась Саманта. — Естественно, меняет. — Ее передернуло. — Разве можно думать иначе?

— Нет, — вздохнул Мэтью, — наверное, ты права.

— Наверное, я права, — эхом отозвалась Саманта; она невольно как бы передразнивала его. — Господи, как вы не понимаете? Я приехала сюда потому, что думала… Ну, неважно, что я думала… Я приехала, считая, что вы — обычный человек, как все. Что вы не очень отличаетесь от меня. Ну, может быть, чуть больше преуспеваете. Но ничего сверхъестественного. И вдруг, и вдруг я узнаю, что вы — внук Аристотеля Аполлониуса! Вероятно, в один прекрасный день вы унаследуете этот дворец. Так же как и все остальное!

Лицо Мэтью потемнело:

— А для тебя это имеет значение?

— Конечно, это имеет для меня значение, — прищурилась Саманта. — Для чего вы привезли меня сюда?

— Для чего… я… привез? — теперь настала очередь Мэтью удивляться. — Я не совсем понимаю…

— Неужели? — Губы Саманты вздрогнули. — Ну так я вам скажу открытым текстом: я вам не девка! Я не из тех, кто продается! Вы не купите меня, как привыкли покупать все, что хотите!

— Сэм! — потемневшие глаза Мэтью смотрели с тревогой.

— Не смейте ничего говорить! — оборвала его Саманта, чувствуя, как подступают слезы; все ее силы ушли на эту гневную отповедь. — Просто дайте мне уехать отсюда. Сегодня же. Или завтра. Как можно скорее. Мэтью покачал головой.

— Ты хочешь уехать?

Он застыл, пораженный ее словами. Ей же казалось, что она теряет рассудок; Саманта не понимала, действительно она только что выкрикнула эти ужасные слова, или только подумала об этом.

— Да, — повторила она неуверенно, — я хочу уехать. А вы чего ожидали? Вы думали, когда я узнаю, кто вы такой, то сразу растаю?

Мэтью недоуменно смотрел на нее.

— Постой, — наконец сказал он. — Дай сообразить, что к чему. Так тебе… тебе здесь не понравилось?

— Это вы мне не понравились! — парировала Саманта, глядя на него с ненавистью. — Разумеется, я в восторге от этого дома. Иначе быть не может, дом просто великолепен! Но ведь не о нем речь! Речь идет о вас. А вы… столько лжи вы нагромоздили, чтобы завлечь меня сюда! У Мэтью был озадаченный вид.

— Ты сердишься, — констатировал он, и Саманта подумала: когда же до него дойдет смысл ее слов? — Боже мой, да ты и в самом деле сердишься.

— Ну конечно, сержусь! — воскликнула она и нахмурилась, заметив неожиданно появившуюся на его губах улыбку. — Рада, что вас это позабавило.

— Меня это вовсе не забавляет, — сдержанно отозвался он. Но улыбка все еще блуждала в уголках его глаз, вызывая в ней недоброе чувство. Он пожал плечами и придвинулся к ней вплотную. — Ты не перестаешь меня удивлять, Сэм. Вот это мне в тебе и нравится.

Саманта снова сжалась в комок. Перемена в его тоне была разительна, и когда он потянулся, чтобы взять ее за руку, ей оставалось только подивиться его нахальству.

— И таким образом вы думаете меня успокоить? — сказала она, понимая, что гнев для нее — единственная защита от тех чувств, которые он вызывает в ней. — Я хочу домой. А если… если вы будете меня удерживать, я позвоню Полу и попрошу, чтобы он меня отсюда забрал.

Губы Мэтью сжались.

— Да ну? — сказал он, притягивая, несмотря на сопротивление Саманты, ее руку к своим губам. Он поцеловал ее ладонь, потом провел по ней языком. — А если я скажу, что отсюда нельзя уехать, не получив на то разрешение моего деда? Пристань слишком мала, чтобы мог причалить теплоход, да и самолету сесть негде.

— Я вам не верю. — Саманта покраснела.

— Я говорю правду. — Мэтью смотрел на нее из-под полузакрытых век. — Стал бы я врать.

— Как же, — огрызнулась Саманта, вырывая руку. — У вас ведь совсем стыда нет! Вам безразлично, что я чувствую, вам лишь бы свое получить!