Любовь и гвозди

–Зачем тебе второй дом? – спрашиваю я у Оле. Оказывается, у него есть еще одна дочь. Астрид. Она живет в Стокгольме с двумя детьми. И без мужа. И в семье решено, что Астрид вернется в большой дом отца. Но тут принято жить отдельно. И потому, Оле начал строить дом. Для себя и своей будущей жены, с которой хочет быть уже до конца. Дом поменьше. И этот дом будет стоять рядом, в 200 метрах. Оле опытный строитель. Свой большой дом он построил сам. Без бригады шабашников. Было бы дорого нанимать строителей. И я допускаю, что те барышни, которые одолевали Оле на брачном сайте, могли, вполне, оказаться здесь, в лесу, под Стокгольмом. В качестве помощниц в строительстве дома Оле. И вот, мы с Оле при помощи подъемника, тягаем бревна, с номерами, и кладем на другие бревна согласно номерам. И я чувствую, что вот-вот моя спина переломится. Или меня накроет бревном. И я надолго застряну здесь, у Оле, с его стандартами. А, может, навсегда, в его лесу, где-нибудь под сосной, золотистой, в сиянии лимонных фонарей. И я понимаю, что я попала. Хотела любви, счастья, крыльев, как у бабочки Монарх! На радость, моему заботливому мужу Косте. А вляпалась в трудовое рабство. Выхода не было. Бежать? Куда? Без денег. Без языка. И я вспоминаю Тараса с глазами спелых васильков.

Тарас с васильковыми глазами

Казалось, Тарас вовсе не удивился моему звонку. Я рассказала все. О том, что разочарована в шведе Оле. Что это моя ошибка. Что не зря провидение меня останавливало в Риге, не пустив в самолет. О том, что оказалась в трудовом рабстве. Тарас быстро все понял. Успокоил меня. И купил по интернету билет домой. А я звоню Вальке Бомбейкиной и сообщаю о времени прилета.

Чужие сокровища

Дорога рвется из-под колес автомобиля. Мелькает белая разметка, знаки с рогатыми рожами оленей. Мы мчимся в Орландо, аэропорт Стокгольма. Молчим. Жизнь в Швеции хороша, конечно! Но и ностальгию никто не отменял. Сложно принять нашему человеку их стандарты. Ведь, это все чужие сокровища! Свободная жизнь в лесу, вдали от людей – это тот самый их стандарт. Те самые сокровища. И вот живут шведы друг от друга на расстоянии, в гости не ходят. Лесные, блин, братья!

Дома их внешне скромные, без колонн и лестниц. Срубы. Но по стандартным ценам – от 300 тыс. до 1.5 милл. евро. Тут дивный матриархат. Женщины водят фуры. Охотятся на лосей. Астрид, вторая дочь Оле имеет лицензию охотника. И валит лосей не хуже, чем мужики. Оле с гордостью показывал мне фото беленькой Астрид, с ружьем и с поверженным лосем у ее ног. Я не в обиде на шведа Оле. Наверное, Оле хороший человек. Но он привык считать деньги. И потому он легко запряг и меня. Это дань за его гостеприимство. Ведь, на другую плату я не согласилась.

Оле несет мою сумку до контроля. Говорит на своем шведском языке с молодой служащей в форме. Она с любопытством смотрит на меня. Возможно, Оле сказал ей, что он принимал гостью из бывшего СССР. И мне становится неуютно. Да, мало ли, что он сказал обо мне. Мужчины – зачастую любят прихвастнуть! Служащая в форме лукаво улыбается мне и ставит штамп на билете, который купил Тарас с васильковыми глазами. А я целую Оле в щеку. Второй, дружеский поцелуй! И Оле уходит из моей жизни навсегда.

Тэд

Я в самолете. В салоне половина мест пустует. Я развалилась сразу на трех креслах. Вытянув ноги на сидение в соседнем ряду. Я домой лечу! И мне чудится Тэд. Нет, он не снится мне. И мы вовсе не летаем с ним в облаках…Блин! Тэд был в реалии. Полчаса назад. В аэропорту Стокгольма. Мы столкнулись с ним нос к носу, почти налетев друг на друга. Я бежала на свой самолет. Торопила шведа Оле. А Оле шел медленно и был спокоен.

– До регистрации еще 30 минут. Успеем! Стандарт!

А я волновалась, наученная опытом в Риге и летела впереди Оле. А Тэд спешил на свой самолет. Мы успели узнать друг друга. И даже совершить дружеское объятие. И, всегда спокойный Оле, изумленно поднял брови. Загадочная русская женщина! Мы с Тэдом мало изменились. И Тэд, как и тогда на сопках, закружил меня вокруг себя. И пассажиры, текущие толпой вдоль терминала, деликатно обходили нас и улыбались. А Оле стоял с моей сумкой и с застывшим недоумением в лице.

Тэд живет сейчас в Москве, он продюсер кино. Сказал, что вспоминает обо мне, о наших золотых сопках, о наших мечтах.

– Да? Каких мечтах? – Спрашиваю я лукаво.

– Забыла, Марго? Ты мечтала писать. К мечте надо бежать, Марго! И ты беги! Ну, пока! У меня конец регистрации. Я тебе позвоню.

И Тэд скрывается в толпе пассажиров.

Ну, здравствуй, Родина!

Страна стрессов, нитратных помидоров, пробок под самым балконом, незатейливых, но, в основном, добрых людей!