Любовь и ежики

– Разумеется, – кивнул Сорокин. – Если бы ее исчезновение не совпало по времени с убийством ее бывшего любовника Павла Аистова.

– А при чем тут моя сестра? Вы что, нашли в машине оружие, из которого она, по вашему предположению, застрелила его? Или вы можете доказать, что моя сестра была на месте убийства Павла именно в то время, когда он был убит?

Судя по смущенному выражению лица Сорокина, ничего подобного в арсенале его вещдоков не имелось.

– Так какие же претензии у вас к моей сестре? – настаивал Максим.

– Мы нашли следы лыж, которые вели от тела Павла к шоссе, – сказал он наконец. – Мы также нашли следы покрышек от машины «Жигули», к которым нас и привели следы лыж.

– А сами лыжи вы нашли? – спросил Максим. – Да и с чего вы взяли, что это были следы от лыж моей сестры или от покрышек машины именно моей сестры? Машина ведь сгорела, а покрышки должны были расплавиться в первую очередь. Так что рисунок протектора вам никакая экспертиза не поможет восстановить. И доказать, что именно машина моей сестры находилась на шоссе возле того места, где был убит Павел, вы не сможете.

– Но ваша сестра до того, как попала в аварию, занималась спортом, – сказал Сорокин. – Вы сами мне это рассказали. И занималась она именно биатлоном. То есть отлично умела стрелять и бегать на лыжах.

– Сотни людей, не занимаясь профессионально лыжным спортом и стрельбой, могли убить Павла, – возразил Максим.

– Могли, – согласился Сорокин. – Но именно у вашей сестры был мотив, чтобы сделать это. Между ними произошла ссора и разрыв. Павел женился и чувствовал себя прекрасно. А ваша сестра оставалась одна. На вашем иждивении.

– Ну и что? – воскликнул Максим.

– Ничего, – сдержанно ответил Сорокин. – Я просто хочу побеседовать с вашей сестрой. Кстати, это ведь ваша квартира? Сестра жила тут только временно?

– Да, – кивнул Максим. – Свою квартиру она сдавала. Так что там ее быть не может.

– Мы это проверим, – кивнул Сорокин. – Туда как раз поехал мой человек.

– Проверяйте, – равнодушно пожал плечами Максим. – Я вам говорю правду. И если вам уж так хочется дождаться возвращения сестры в этот дом, то можете оставить своего человека. Можете даже осмотреть комнату сестры, если получите ордер на обыск.

– Получим, не беспокойтесь, – заверил его Сорокин. – А пока я еще раз прошу удалиться всех посторонних.

– Почему это вы распоряжаетесь моими гостями? – возмутился Максим. – Они могут находиться тут с тем же правом, что и вы с вашими людьми. А я пойду и сварю им кофе. Я и вам сварю, если пожелаете.

И он действительно пошел на кухню. Сорокин остался в холле, чтобы дать указания, кому из его ребят приступать к дежурству первым. А Мариша последовала на кухню за Максимом. Он недовольно покосился на нее, но ничего не сказал.

– Если ты собираешься сжечь над газом записку Наташи, то не советую тебе этого делать, – шепотом произнесла Мариша, подойдя к Максиму вплотную. – Сейчас это слишком рискованно. Подожди, пока уйдет Сорокин. А кто-нибудь из нас отвлечет второго мента подальше от кухни. Тогда и жги на здоровье.

Максим вздрогнул и кинул на Маришу затравленный взгляд.

– Наташа ведь и в самом деле оставила тебе письмо, в котором признавалась, что это она убила Павла, – так же тихо сказала Мариша. – Твоя сестра великодушный человек и не хотела, чтобы за нее попал в тюрьму невиновный. Она взяла всю вину на себя, так?

Максим молча кивнул.

– Павел был редкостный негодяй, – продолжила Мариша. – И я вовсе не хочу, чтобы твою сестру осудили. Так что я на твоей стороне. Но оставлять записку в квартире опасно, менты могут осмотреть квартиру, пока ты спишь. Или как-то иначе найти ее.

– Но уничтожить записку тоже нельзя, вдруг милиция найдет какого-нибудь козла отпущения вместо Наташи. Этого ведь и старалась не допустить моя сестра, – прошептал в ответ Максим.

– Да, – согласилась Мариша. – Конечно, потому она и оставила тебе свое признание.

Максим сосредоточенно варил кофе и, казалось, не слушал Маришу. Но вдруг девушка почувствовала, как ей в руку вложили свернутый в несколько раз листок бумаги.

– Спрячь у себя, – сказал Максим, почти не разжимая губ. – Отдашь мне потом, когда все утихнет.

Мариша проворно сунула бумажку за пазуху и шепотом заверила Максима, что тут письмо его сестры будет в полнейшей безопасности. Максим снова кивнул и, кажется, слегка порозовел. После того как все выпили сваренного Максимом кофе, Сорокин повторил, что неплохо бы и честь знать. На этот раз подруги не стали противиться и, попрощавшись с Максимом, ушли. Ангелина, Сорокин и Григорий Петрович ушли с ними.

А Максим пошел провожать гостей, правда, в сопровождении дежурного, которого оставил ему Сорокин. Выйдя на улицу, все разошлись в разные стороны. Подруги поехали к Инне домой. Ангелина и Григорий Петрович – к себе. А куда направился Сорокин, осталось для всех тайной.

– Послушай, Максим, – обратилась к парню Мариша, когда Сорокин исчез из поля зрения, – скажи, а зачем ты приезжал к Григорию Петровичу накануне того дня, когда отправился на охоту?

– К кому? – удивился Максим. – К этому мужичку? Да я его впервые вижу!