Любовь… и еще раз любовь

Очень скоро случилось и совсем ужасное. Через распахнутую дверь к нему ворвались звуки детской песни. Очевидно, дети нашли стерео и включили одну из своих записей. Джо закрыл голову подушкой, но это не помогло. Детские голоса, казалось, звучали все громче и громче. Само собой, это была песня о китах. Он стиснул зубы, дотерпел до конца и только тогда вздохнул с облегчением.

Но его радость длилась недолго. Они нашли клавишу перемотки. Песня о маленьких китах зазвучала снова, уже громче. Этого уж точно не вынести! Сексуальный голос Чинны, напевающий детские песни, — это одно. Хор бурундуков, пищащих о китах, — совсем другое. Если он послушает еще хоть несколько минут, то, несомненно, сойдет с ума.

Его затуманенный мозг попытался разобраться в ситуации. Если бы он смог закрыть дверь, это, пожалуй, помогло бы, но не хотелось вылезать из кровати. Если он со всего размаху запустит в дверь лишней подушкой, то дверь ударится о стену, оттолкнется от нее и сама закроется. Да, это отличная идея! Полулежа, Джо схватил подушку и со всей силы запустил ею в дверь. Пока она была в воздухе, двигаясь, как при замедленной съемке, в проеме появилась Чинна, как раз вовремя, чтобы получить удар в лицо.

Все произошло на удивление медленно. Джо успел проследить за полетом подушки, за тем, как в комнату заглянула Чинна, намеревавшаяся что-то сказать ему именно в тот момент, когда подушка ударила ее.

Джо, извергая поток проклятий, соскочил с кровати и побежал к ней, придерживая на ходу мешковатые пижамные штаны.

— Вы в порядке? Господи, извините меня, я не хотел. Я целился не в вас.

Ошеломленная и слегка взъерошенная, Чинна стояла с подушкой в руках и разглядывала его.

— Тогда в кого? — спросила она скорее с интересом, чем с раздражением. — В моих детей?

— Я… нет, я хочу сказать… Моя дверь. Я пытался…

— Ваша дверь?.. — повторила она, взглянув на нее, затем искоса посмотрев на него. — Понимаю.

— Нет, вы совсем не понимаете. Я целился в дверь, чтобы она ударилась о стену и потом…

— Грег, вам не нужно ничего объяснять. Это ваш дом. Вы можете бросать подушки в людей, если хотите.

Он начал что-то говорить в свое оправдание, пока не заметил, что ее глаза хитро сверкают, и не понял, что она дразнит его.

Джо покачал головой и, усмехнувшись, протянул руку за своей собственностью.

— Спасибо, что поймали мою подушку, — сказал он ей, притворяясь сварливым. — Я возвращаюсь в кровать.

— О нет, вы не возвращаетесь, — возразила она, прижимая подушку к груди. — Уже поздно, и вам пора вставать. Я жду вас несколько часов.

Их глаза встретились, и оба тотчас вспомнили о поцелуе прошедшей ночью. Чинна первая отвела взгляд, зато Джо первый заговорил:

— Я почти не спал вчера ночью. Мне надо наверстать упущенное. Еще одного часа, думаю, хватит.

— Еще один час! Тогда уже будет пора снова ложиться спать!..

— Отлично. Значит, мне вообще не придется вставать.

Она закатила глаза и взглянула на свои наручные часы.

— Ладно. Даем вам ровно один час.

Он снова потянулся за подушкой, но она проигнорировала его протянутую руку. Войдя в его комнату, Чинна направилась к изголовью кровати и сама положила подушку, предварительно взбив ее. И тут ее взгляд упал на пустую бутылку из-под виски, валявшуюся возле кровати. Выражение ее лица изменилось. Она посмотрела на его налитые кровью глаза, снова взглянула на бутылку и сжала губы.

— Так сколько вы пьете? — спросила она сдержанно, и он вспомнил, что в каталоге было предупреждение: алкоголики могут не обращаться по ее объявлению. Что-то подсказало ему, что какой-то мужчина в ее жизни — возможно, даже отец этих детей — был алкоголиком.

Какая неожиданная удача! Теперь все, что ему нужно сделать, — это сказать, что он пьяница, и она исчезнет отсюда со скоростью звука! Именно это было сейчас написано на ее лице. Только одна маленькая ложь и…

— На самом деле я вообще не пью… — К своему ужасу, он услышал, как голос помимо его воли говорит правду. — Вчера ночью был особый случай. Мне нужно было обдумать несколько вопросов, и я увлекся, а так как я не привык к алкоголю…

Мгновение она продолжала критически его изучать, после чего, словно удовлетворившись осмотром и полученным объяснением, медленно кивнула, хоть в ее глазах и появилась настороженность, которой раньше не было.

— Хорошо.

Джо почему-то почувствовал облегчение. Что с ним такое произошло? Он же не хотел ей нравиться!

— Эй, не забудьте! — быстро сказал он ей вслед. — Вы уезжаете сегодня.

Это заявление ничуть не смутило Чинну. Она оглядела комнату и состроила недовольную гримасу.

— Знаете, если вы действительно уверены, что я не нужна вам как жена, то вам не мешало бы подумать о том, чтобы оставить меня в качестве приемной матери, — беззаботно сказала она, направляясь к двери. — Судя по тому состоянию, в котором находится жилище, вам нужна хоть какая-то женщина.

Плюхнувшись на кровать, Джо закрыл глаза, но заснуть не смог. Влечение, которое Джо испытывал к этой женщине, было просто безумием. Ведь она приехала не только для того, чтобы выйти замуж за его брата, но и привезла двоих детей!