Любовь и дым

— Он, однако, так не думает. На самом деле он столь высокомерен и полагает, что находится в полной безопасности. Он считает, я ничего не предприму — что бы я ему ни говорила.

— Он прав! Ты ведь ничего, абсолютно ничего не сделала тогда, много лет назад.

— Разве я что-нибудь могла тогда сделать?

Маргарет недоверчиво поглядела на нее.

— Конечно, могла! Ты могла бы заставить его платить деньги для Эрин. На это-то ты могла бы претендовать, и хороший адвокат тебе бы это устроил.

— Я не знала тогда об этом. В любом случае я бы и не хотела этого.

— Видишь ли, многие люди не столь щепетильны в отношении денег. — В голосе сестры слышалось глубокое возмущение. — Его и позже можно было бы заставить платить.

— Сейчас это уже невозможно. Эрин достигла совершеннолетия. В любом случае я ни о чем не могла бы его просить, не объяснив, что Эрин — его дочь. Я никогда этого не сделаю. Никогда!

— Возможно, было бы лучше сказать. Ты не думала об этом? Тогда-то уж он не станет возражать против разлуки Джоша и Эрин.

— Ты плохо знаешь его, если так думаешь.

Маргарет внимательно поглядела на сестру, глаза ее были широко открыты, взгляд оценивающим.

— Нет, я не знаю его так, как ты. Каков он теперь? Он так же красив, как и раньше?

— Наверное. — Ответ прозвучал рассеянно, потому что мысли Ривы были заняты предложением Маргарет.

— Наверное? Ты не знаешь? Ты что, не смотрела на него?

Вместе со злостью в голосе Маргарет звучало любопытство и явная зависть. Рива внимательно поглядела на нее.

— А какое это имеет значение?

— Бог мой, Рива! Эдисон Галлант был самым красивым юношей, когда-либо приезжавшим в наш город. Он приходил в наш дом, обедал с нами за одним столом. А сейчас он собирается стать губернатором. Возможно, тебя пригласят на бал по случаю его избрания губернатором. Возможно, и меня с Ботинками пригласят туда как родителей Эрин. Подумай только об этом! Разве для тебя это ничего не значит?

Рива подошла к сестре. Ровным, сдержанным тоном она сказала:

— Эдисону Галланту нельзя доверять. Если он узнает об Эрин, это знание станет его оружием.

— Чего он добьется? Какое практическое значение это может иметь?

— Он может попытаться таким образом подобраться ко мне.

Маргарет расхохоталась и обвела рукой дорого обставленную комнату.

— Как же, Рива?

— Он станет угрожать рассказать обо всем Эрин. А ведь ты этого не хочешь.

Маргарет так побледнела, что выступили красные прожилки на щеках.

— О, нет! Только не это!

— Но он это обязательно сделает, если я не подчинюсь ему.

— Он хочет от тебя чего-то конкретно? — Глаза Маргарет сузились. — Ты знаешь, чего он хочет?

— Я пыталась уже тебе об этом рассказать. Он хочет, чтобы я с ним спала. — Слова были сказаны иронично, даже легкомысленно.

— Ах, это, — сказала сестра, сделав неопределенный жест. — Откуда ты знаешь, что у него на самом деле в голове поселилась такая мысль?

— Он мне об этом прямо сказал, когда я попросила его отослать Джоша.

— Ты хочешь сказать, что он отошлет сына подальше, разлучит его с Эрин — и все лишь ради того, чтобы стянуть с тебя трусики?

Рива сделала гримасу в ответ на вульгарность, сказанную Маргарет.

— Ты всегда скажешь какую-нибудь гадость.

— Есть из-за чего расстраиваться, — произнесла Маргарет, и в голосе ее зазвучали оскорбительные нотки. — Неужели для тебя, Рива, это такая большая жертва? Чего ты ждешь? Если это все, чего он хочет, — дай ему это!

9

Рива почти забыла о благотворительном бале. Но на следующее утро Маргарет, роясь в серебряном сундучке для писем в секретере Ривы у нее в спальне, обнаружила пригласительные билеты. Рива никогда не скупилась на то, чтобы пожертвовать деньги на что-либо, по ее мнению, заслуживающее поддержки. Не удивительно, что на благотворительный бал в поддержку развития заболоченных районов в Луизиане ей прислали двенадцать приглашений. Бал планировалось провести в старинном здании монетного двора в конце французского квартала как раз в тот же вечер. Маргарет даже порозовела от возбуждения — она крепко сжала в руке лишние билеты. Раз уж Рива собирается присутствовать на балу, почему бы и ей с Ботинками туда не пойти.

Рива одевалась, с сомнением поглядывая на сестру.

— Наверное, мне придется пойти, потому что я уже пообещала свою поддержку, к тому же заболоченные местности — одна из особых забот Ноэля. Но ты уверена, что сама хочешь туда пойти? Мероприятие будет довольно скучное, а ты никого там не знаешь — ты просто умрешь от тоски.

— Что ты, я очень хочу туда пойти! — воскликнула Маргарет. — Поехать я могу с тобой, в твоей машине, для Ботинок возьму напрокат смокинг. У тебя наверняка найдется что-нибудь, что я смогла бы надеть.

Сестра Ривы подошла к гардеробу, занимавшему целую стену в ее спальной комнате, оклеенной кремово-розовыми обоями, и распахнула дверцы. Ошеломленная, она смотрела на аккуратные ряды подобранных по цвету платьев, костюмов, вечерних туалетов, мехов — внизу между ними стояли соответствующие по цвету и стилю туфли и сумочки.

Издав приглушенный от охватившего ее восторга вопль, она начала вытаскивать из шкафа вечерние платья.