Любовь и долг

— Так чего же вы говорили мне, что я не могу стать тем, кем хочу?

— Я вас дразнил. Мне нравится, когда вы злитесь, Миранда. — Он откинулся на подушки и закрыл глаза.

Похоже, задремал.

Миранда попыталась вспомнить цвет его глаз и не смогла. Поразительно, как это так? Ведь столько раз они смотрели друг на друга. Должно быть, все дело в том, что ей было все равно, какого они цвета.

Дверь открылась, и в комнату вошли три джентльмена. Двое с темными курчавыми волосами и один — светловолосый. По виду они были похожи на лордов, которые жили в клубе Голдсуэрди.

— Что это вы с собой сделали? — спросил один из джентльменов у задремавшего Ната, который открыл глаза и, увидев вошедших, расплылся в улыбке.

— Дьявол, что вы здесь делаете? Сэр Ксандер, сэр Девентри!

— Мы здесь по двум причинам, но, похоже, вы в надежных руках. Вы нас не представите?

— Мисс Керби, а это сэр Уильям Джонс, сэр Александр Джонс и лорд Девентри.

Миранда встала, ноги у нее дрожали, она сделала реверанс. Джентльмены улыбнулись.

— Простите, что врываемся вот так. Нам нужно забрать вас, Уайлд. Наши жены настаивают на этом. Елена вообще сказала, что не пустит меня домой без вас. Она пообещала сама ухаживать за вами, — сказал один из джентльменов, а второй добавил:

— Уверяю вас, Уайлд, что леди Джонс и леди Девентри непременно примут в этом участие и залечат ваши раны.

Миранда с удивлением увидела, как Нат Уайлд ухмыльнулся.

— Кто я такой, чтобы перечить вашим женам.

Джентльмены вышли, и Миранда поняла, что Нат не так прост, как кажется. Она иначе посмотрела на него, увидела, словно в первый раз, и он ей вдруг понравился.

— Ну так что, вы поцелуете меня на прощание? — спросил Уайлд.

— Поцеловать вас? Похоже, вы ушиблись головой при падении, Нат Уайлд.

— Вовсе нет. Но ведь вам самой хочется этого, Миранда.

— Что? Вы действительно так думаете? — Она задумалась и поняла: во-первых, никто этого не увидит. Во-вторых, ей действительно этого хотелось. Поэтому она наклонилась и поцеловала его. Кстати, глаза у него были небесно-голубого цвета. Удивительно, как она не замечала этого раньше.

Вайолет теперь большую часть своего времени проводила у кровати брата, но, как сказал врач, пройдет не меньше недели, прежде чем он сможет поддержать разговор. Но они все-таки разговаривали.

— Ты хотел поговорить со мной. Как у тебя дела?

— Бывало лучше, хотя доктор сказал, что ногу я, скорее всего, не потеряю.

Вайолет подвинула стул ближе к кровати и села так, чтобы брат мог видеть ее. Сейчас он уже мог пребывать в сознании дольше, чем когда они только привезли его домой. Первые несколько дней он спал все время, а когда просыпался, ему давали опий, чтобы он не чувствовал боли. Тогда он снова засыпал. А Вайолет или отец все время находились рядом. Вчера Фрэнк начал отучать себя от опия.

— Жаль, что мы не нашли тебя раньше.

— Ты не виновата, Ви. Думаю, я сам перегнул палку с липовым докладом… — Взгляд Фрэнка стал задумчивым.

— Когда ты понял, что замышляет Дюбюсари?

— Почти сразу, но я не знал, как далеко это может зайти, и кто еще в этом замешан. Я не был уверен, что принц притворяется слабоумным…

— Можно подумать, он не замечал, что творится вокруг него.

— Как всегда, деньги вскрыли истину. Я понял, что должен предоставить им фальшивый доклад, чтобы выбраться из страны живым. В Греции мне казалось, что я мог передать настоящий доклад агенту, но когда добрался до места, парень был уже мертв.

— Я даже знаю, кто это сделал. Это была графиня. Ты знал, что она тоже замешана? — Фрэнк кивнул. — И ты снова попытался в Наполи?

— К тому моменту я уже был в отчаянии. Я знал, что они не должны увидеть настоящий доклад. И я должен был передать его кому-то, кто симпатизирует Британии.

— Это было в Испании?

— Да. — Фрэнк поморщился и потянулся к ноге.

— Тебе больно, милый?

— Не так, чтобы очень. Просто я должен тебе кое-что рассказать.

— Признание?

— Боюсь, что так. — Он посмотрел на нее и отвел взгляд. — Черт возьми, Вайолет, я даже не знаю, с чего начать.

Вайолет улыбнулась ему и откинулась на спинку стула.

— Будь честен.

Фрэнк рассмеялся.

— Только ради тебя. — Он устроился поудобнее. — Я передал доклад бывшей любовнице Блэкстона. Но только она никогда не была его любовницей.

— Я знаю. В том-то и дело, что я знаю. Я должна была понять это много лет назад, но, видимо, тогда голова у меня не работала.

— Но как ты могла это понять? Все вокруг думали про него худшее. Эта чертова картина, точнее, ее копия, была опубликована во всех изданиях. И его кольцо нельзя было ни с чем спутать.

— Но это кольцо было на другом пальце. А ты как догадался?

— Он никогда не говорил тебе, зачем отправился в Грецию?

— Нет.

— Черт возьми, он упрямый и честолюбивый дурак, но я выяснил, зачем. Выводы заставили меня задуматься о многом, ведь он был моим другом. Я должен был понять, что он не станет заводить любовницу, если встречается с тобой.

Вайолет встала, подошла к окну и прижала руку к груди. Она не заслужила такого счастья, но была счастлива. Нужно сказать брату правду! Она повернулась к Фрэнку.