Любовь и деньги

Для большинства людей партнерство в фирме, расположенной на Уолл-стрите, было чем-то вроде Священного Грааля, лицензией на печатание денег, билетом к вершинам власти и престижа, доказательством наличия мозгов и таланта и, наконец, символом всеобщего признания, которое могла доставить только успешная карьера на Уолл-стрите. Большинство трудились, как рабы на галерах, изворачивались, мошенничали, лгали, унижались до потери сознания, только чтобы добиться партнерства. Большинство продали бы мать в рабство, а в придачу отца, только ради партнерства. Большинство ползали на брюхе, потели, интриговали, злобствовали и доводили себя до полного нервного истощения другими способами в надежде добиться партнерства. Для большинства стать партнером на Уолл-стрит было пределом мечтаний и венцом карьеры. Это означало стать настоящим мужчиной, вождем племени, человеком, который «имеет», и победителем. Но Слэш к этому большинству не относился.

За годы службы в фирме «Ланком и Дален» Слэш узнал, что партнеры должны держать все свои ценности в общем партнерском пуле. Таким образом, хотя по документам они были людьми богатыми, они не имели прямого доступа к собственным деньгам. Когда партнер хотел сделать какое-нибудь солидное приобретение – например, купить дом или квартиру, – он должен был просить у Совета партнеров позволения снять со счета определенную сумму. И Слэшу было противно видеть, как пятидесятилетние люди просили разрешения получить собственные средства, словно мальчишки, выпрашивающие у родителей немного полагающихся им карманных денег. Нет, партнерство Слэша не интересовало. И не интересовало никогда. А что его интересовало, и с того самого вечера, когда он впервые переступил порог фирмы «Ланком и Дален», – так это сама фирма, вся целиком. Он хотел завладеть ею один, чтобы потом ею владел Расс.

– Ни Лютер, ни Младший не вечны, а твой отец всегда говорил, что лучше всего он чувствует себя в своей теплице, – сказал Слэш Диди, признаваясь в честолюбивых желаниях и мечтах о будущем, которое ждет Расса. – Однажды в фирме образуется вакуум власти, и я хочу быть в полной готовности. Я собираюсь завладеть всем, в интересах Расса.

– А как же Трип? – спросила Диди. – Я уверена, что он рассчитывает занять место отца.

– Трип – человек ловкий, но он легковес. И кроме того, слишком консервативный, – ответил Слэш, решительно сбрасывая со счетов человека, которого он однажды победил на ринге любви и который теперь зависел от него в финансовом отношении.

– Но у тебя же нет пакета акций, – возразила Диди. Аутсайдеры доступа к акциям не имели.

– Они есть у Рассела, а он на моей стороне, – сказал Слэш, напомнив ей о подарке, который Лютер сделал сыну в день своего рождения. – И однажды этот пакет унаследуешь ты, но ты же не собираешься вышвырнуть меня за порог, правда?

Они посмеялись над тем, как абсолютно смехотворна подобная мысль и как это совершенно невозможно, и Слэш, как в те дни, когда он решил выбрать в родители Стайнеров, опять не стал ждать у моря погоды. Он хотел иметь то, что было ему по нраву. А тем временем продолжал жить в стиле Гэтсби[14] и Диди все чаще сбивал с ног, увлекая за собой, мощный и все усиливающийся прилив его успеха.

Адрес был такой: улица Дюн, и это была лучшая усадьба в Саутхэмптоне. Окруженный огромными дубами, защищенный от любопытных взоров высокой живой изгородью боярышника, сложенный из огромных блоков белого камня, стойко перенесший много бурь и непогожих дней, дом стоял прямо на берегу в миле от «Медоу клуб». В доме были утренние комнаты и послеобеденные комнаты, гостиная, величиной с теннисный корт, и столовая немногим меньше. Здесь были восьмиугольная библиотека наверху и уютный будуар внизу, два разных помещения из нескольких комнат для хозяина и хозяйки, шесть дополнительных спален и кухня, которая прекрасно подошла бы отелю. Обломок той эпохи, когда можно было легко нанять и содержать две дюжины слуг, чтобы они, в свою очередь, содержали дом в порядке, он уже десять лет стоял пустой. Местные жители называли его «Белым Слоном», а дети утверждали, что в нем обитают привидения.

В 1975 году Слэш купил его для Диди. На коктейлях и обедах, даваемых на Ферст Нок Лейн и Джин Лейн, где обычно сплетничали о том, что земельная собственность обходится все дороже и ей все более предпочитают ценности более низкого пошиба, о том, кому подтянули на лице кожу и у кого случился нервный срыв, теперь обсуждали безумную цену – полмиллиона долларов, – которую Слэш Стайнер отвалил за новый дом.

– И, говорят, он вкладывает в землю еще полмиллиона, – заметил Адриан Адамс, владыка рекламного агентства, которого за его пределами интересовали молодые женщины и старые деньги, мартини со льдом и жаркие сплетни. Адриану Слэш нравился, он восхищался им и, по правде говоря, уже просил Слэша инвестировать пенсионные фонды агентства.

– По крайней мере, – сказал краснолицый и толстый Билли Косгров, – столько стоят бассейн, и теннисные корты и специальная теплица, где будут выращиваться только гардении.