Любовь и деньги

Лана посмотрела на него, и сердце у нее упало. Потом она призналась ему в том, о чем он сам уже догадался.

– У меня есть ровно на три миллиона меньше.

Когда час спустя она вернулась в свой кабинет, чтобы собраться с мыслями и принять решение, там ее уже ждал Копни Конлон, чтобы сообщить неприятную весть: некто, играя на понижение, скупал акции «Премьеры». Имя этого человека – Слэш Стайнер.

XV. ПРОСВЕТ МЕЖДУ ТУЧАМИ

Пока члены правления пререкались между собой, как устранить нависшую угрозу, Лана ночами не спала, думая о Слэше Стайнере и его жене. Она делала, все чтобы не вспоминать о своей сводной сестре и побороть в себе снедавшую ее зависть. За все эти годы она не отказалась от привычки читать все заметки о ней и была уверена, что знает о ней все.

Диди Дален была женщиной, у которой есть все – богатый отец, любящий муж, двое прекрасных детей, роскошный дом в городе, а затем еще более роскошная новая квартира на Парк-авеню. Фотографии особняка и квартиры не раз появлялись во всех престижных журналах от «Вог» до «Архитектурного вестника». Диди одевалась у самых модных и дорогих модельеров, была членом избранных клубов, отдыхала на самых знаменитых курортах. Она принимала у себя знаменитостей, политических лидеров и крупных воротил бизнеса. Пресса не упускала случая, чтобы рассказать о ее нарядах, приемах, любимых духах и цветах.

В тех вырезках, что собрала Лана, было множество фотографий – Диди на выставке лошадей, на благотворительном балу или ярмарке, на коктейле, на демонстрации мод, премьере или вернисаже. Диди Дален вышла замуж в 1964-м, по странному совпадению в тот же год, что и Лана. Бракосочетание Ланы в городской ратуше Уорчестера заняло не более десяти минут. Роскошная свадьба Диди и последующий медовый месяц были достойной прелюдией к той сказочно красивой жизни, что за ними последовала.

Муж Диди, как узнала Лана, носил довольно необычное имя – Слэш. Слэш Стайнер. И совсем уже невероятным было то, что на фотографиях в газетах он был как две капли воды похож на того паренька, встреча с которым во время пожара в конторе Рассела Далена могла бы стоить им всем жизни. О Слэше Стайнере в газетах писали так же много, как и о его жене Диди. Его называли современным царем Мидасом, ибо все, к чему прикасались его руки, превращалось в деньги. Диди и Слэш, соединив свои богатства, считались самой «золотой парой» обласканной судьбой.

Горькие раздумья в бессонные ночи привели Лану к заключению, что этой паре, Диди и Слэшу, которые теперь вознамерились погубить фирму «Премьера», а вместе с ней и Лану, жизнь всегда все преподносила на серебряном подносе. Ей же, Лане, выпало вечно трудиться, преодолевать в жестокой борьбе неисчислимые препятствия и по-прежнему не чувствовать себя богатой и уверенной.

Но не только деньги образовали непроходимую пропасть между ней и сестрой. Их разделяло различие судеб и образ жизни. Лапа была разведена и не имела детей. Она все еще оплакивала безвременную смерть своего возлюбленного и печалилась, что, когда к ней пришла любовь, она была слишком обижена и зла, чтобы принять ее.

У Диди Дален было все – любовь и деньги, муж, отец, дети и миллионы в банке, – и все это только потому, что она появилась на свет, просто родилась. А когда-нибудь она получит еще и часть того, что принадлежит ей, Лапе. Почему же ее муж решил отнять у Ланы то, что она с таким трудом добыла?

Она была в отчаянии и гневе, когда правление решило пойти на уступки Слэшу Стайнеру. Она снова думала о несправедливости судьбы. Одному серебряные ложки и серебряные рамки для портретов, а другому… Мысль о серебре вдруг подсказала план. Он наконец позволит ей сквитаться с сестрой. Она думала о контрнаступлении, которое должно увенчаться победой.

И Лана улыбнулась про себя. Что ж, и ей сверкнет серебряный лучик.

Стэн был в тот день разъярен, он чертыхался и даже не стыдился выругаться покрепче. Было это в 1972-м, и на душе у него было прескверно. Подсчитывать убытки – занятие не из приятных, это всегда выводило его из себя.

Лана вспомнила, как он разошелся на заседании правления, обозвал своего брокера нехорошими словами за то, что тот втянул его в сделку с небольшой местной фирмой, производившей изделия и украшения из серебра. История этой фирмы уходила в далекое прошлое, еще к французским гугенотам, славившимся ювелирным искусством. Пол Ревир, один из славных их сынов, был не только колонистом-патриотом, но и серебряных дел мастером.

Впоследствии, потеряв надежду на процветание фирмы, брокер продал акции многих своих клиентов. Однако Стэна в это время не было в городе, он был па Бермудах и уведомление брокера не получил. Дорого ему это обошлось. Акции резко упали в цене. Стэн не мог с этим примириться – он был злопамятен, как слон.

– Сделка есть сделка, – сказал он Лане несколько недель спустя, когда она удивилась, что он начал скупать акции. – Фирма-то продолжает существовать.