Любовь и честь

"Блядь, где тогда были наши агенты? Как, дьявол их побери, они позволили кому-то подобраться так близко к вам. Иисус, разговор идет о полном провале нашей системы безопасности".

Кэмерон пожала плечами с жалкой усмешкой на лице. "Мы не были в поле их зрения, хотя у них был превосходный обзор периметра. У меня появилась одна мысль. К сожалению, уже после случившегося. Вероятно, он находился на одном из соседних пирсов с прибором ночного видения. Так можно было подобраться довольно близко к нам, не вызвав особых подозрений у агентов. В основном всё их внимание было сосредоточено на движении на пляже".

"Коммандер, я могу говорить свободно?" - мягко спросил Maк.

"Конечно, Maк"

Глядя прямо в глаза Кэмерон, он твердо сказал: "Я считаю своей обязанностью, обязанностью всей команды, защищать Блэр не только от физической угрозы, но также и от подобного вторжения в её жизнь. Знаю, невозможно лишить прессу доступа к ней, но, черт возьми, это - личное. Общественность не имеет никакого права знать об этом. Я не хочу, чтобы это повторилось".

"Не знаю, как мы можем остановить это, Maк", - ответила Кэмерон. Расстроенная, она запустила руки в свои волосы. "Но снимок опубликован, и мне нужно знать, кто это сделал и как. Я также хочу знать..." - она заколебалась, потому что следующие слова давались очень тяжело. Это было практически самым трудным из всего, что она когда-либо говорила. "Я должна знать, замешан ли тут кто-то из наших агентов".

Голубые глаза Мака потемнели от боли, но он ответил решительно: "Да, мэм. Если возможно, я хотел бы разобраться в этом лично".

”Возможно, в Вашингтоне не одобрят наши действия”, - предупредила она.

"Принял к сведению".

"Возможно, меня отстранят от должности, Maк. Если это случится, я хочу, чтобы Вы остались незапятнанным. Вы нужны мне, чтобы занять моё место. Блэр нуждается в Вас".

"Не хотел бы я стоять на пути Цапли, если кто-то попытается убрать Вас, коммандер".

Она улыбнулась. "Нет, это не было бы приятным. Тем не менее, если дойдет до этого, я хочу, чтобы Вы отрицали любую информацию, полученную от меня. У нас никогда не было этого разговора".

"Да, мэм."

"Спасибо, Maк".

Глава 18

Кэмерон стояла на ковровой дорожке в небольшом холле между лифтом и широкой дубовой дверью квартиры Блэр и вспоминала, как впервые пришла сюда, и как много всего изменилось с тех пор. Она не хотела эту работу, не хотела женщину в своей жизни, не хотела испытывать вообще никаких чувств. Теперь все, что её беспокоило, находилось по ту стороны двери. Она подняла руку, чтобы постучать, но дверь открылась прежде, чем рука коснулась её.

"Доброе утро", - сказала Блэр.

Она стояла с распущенными волосами и была одета в свободные белые хлопковые брюки на завязках и сочетающуюся с ними полосатую майку с пятном краски блестящего синего цвета чуть выше левой груди.

"Ты работала?" - спросила Кэмерон. Под ярко-голубыми глазами Блэр были круги. Ещё Кэмерон заметила что-то темное и болезненное, плавающее в их глубинах.

"Да. Что еще? Противоядие от любых проблем".

Кэмерон стояла на пороге, ожидая приглашения войти. "Ты спала?"

"Немного. А ты?"

"Тоже".

Блэр широко распахнула дверь и махнула рукой. ”Проходи. Это не займет много времени. У меня нет особых планов на оставшуюся часть недели. Особенно сейчас".

"Хорошо". Кэмерон проследовала за ней на кухню, озадаченная странной отрешенностью Блэр. Такое с ними случалось редко. Всегда, когда они оставались одни, Блэр стремилась прикоснуться к ней, хотя бы мимолетно. Отсутствие такого простого жеста отозвалось глухим эхом в её груди.

Блэр поставила две чашки и налила кофе. Передав одну чашку Кэмерон, она облокотилась на кухонный прилавок и присела на стул. "Есть какие-нибудь известия из Вашингтона?"

Кэмерон, покачав головой, уселась на соседний табурет лицом к Блэр. "Я планирую после нашей встречи позвонить Карлайлу. Что у тебя?"

"Люсинда звонила в девять часов. Она направлялась вместе с отцом на экономический форум, проводя брифинг прямо в автомобиле и одновременно разговаривая со мной. Я пытаюсь вспомнить её точные слова - "скажи мне, что это кто-то, кого ты можешь привести домой на обед".

"Угу",- фыркнула Кэмерон, задаваясь вопросом – а если бы она пришла, что подумал бы президент? "Что-то еще?"

"Нет. Она сказала, что перезвонит мне позже. Это может означать и полночь".

"Что ты скажешь ей?"

"Скажу, что это никого не касается. Даже ее".

Наконец Блэр стала походить на саму себя. Когда она злилась, Кэмерон находила её бесконечно прекрасной.

"Думаю, сейчас это весьма разумно", - кивнув, сказала Кэмерон. Она отодвинула свою кружку и потянулась к руке Блэр. Но замерла, когда та отстранилась и отодвинулась от стойки, увеличивая дистанцию между ними.

Наступила тишина. Наконец Кэмерон спокойно спросила, - "Что не так?"

"Ничего".

"Что случилось?"

"Мы закончили? У меня остались кое-какие дела".

"Нет, мы не закончили. Пока ты не скажешь, что произошло за те восемь часов, как мы попрощались". Кэмерон встала, подошла к Блэр и коснулась кончиками пальцев ее руки. "Это потому, что я не пришла к тебе вчера ночью? "