Любовь грешника

В толпе собравшихся можно было увидеть всех представителей мира Закона: троллей, ведьм и благородных фей. Присутствовали также демоны, представители многих демонархических семейств. Кэдрин отмечала ветеранов, которые собирались вступить в борьбу за главный приз – какое бы бесценное сокровище ни было предложено на сей раз в качестве заветного талисмана. Видела она и мусорщиков, мечтавших просто нахватать промежуточных призов за отдельные испытания.

А еще было полно новичков. Их она замечала сразу, потому что несмышленыши осмеливались разглядывать ее!

Как участница состязания и действующий чемпион на протяжении тысячелетнего срока, Кэдрин приобрела в Законе известность куда большую, чем большинство ее сестер. Она добилась влияния и уважения – как для своего ковена, так и для себя самой. Кэдрин могла бы гордиться, обладай она способностью чувствовать. Неужели совсем недавно она была готова с легкостью рискнуть репутацией и совершить необдуманный, опрометчивый поступок?

Кэдрин насторожилась, почувствовав чье-то присутствие в полумраке в дальнем углу балкона. Она быстро повернулась и увидела огромное существо мужского пола. Его глаза сверкали в темноте. Оборотень? Вот это уже было необычным. Оборотни и вампиры никогда прежде не принимали участия в состязании.

Вампиры Орды считали, что это ниже их достоинства, а таинственные стойкие просто не знали о его существовании. Закон находил забавным и предусмотрительным одновременно, чтобы обращенные люди пребывали в неведении относительно многих явлений мира бессмертных. Исторически сложилось так, что состязание не представляло для оборотней никакого интереса.

В прошлом это обстоятельство было скорее на руку всем остальным. Оборотни, внешне простодушные дикари, отличались жестокостью. А что касается вампиров… С их способностью мгновенно переноситься куда угодно они были бы практически непобедимы.

Оборотень вышел из тени и приблизился к Кэдрин. Она узнала его – Бауэн Макрив, лучший друг и двоюродный брат новоиспеченного мужа Эммалайн. За последнее тысячелетие он немного похудел, но Кэдрин ему не обмануть – он почти не изменился, то есть по-прежнему обожал яркие, эффектные появления.

– Кэдрин.

Живые золотистые глаза, длинная грива густых темных волос. Он не сказал – «леди Кэдрин», как обращались к ней все остальные, но тем не менее не проявлял и страха.

– Бауэн. – Она быстро кивнула.

– Не видел тебя на свадьбе. Милая вышла пара.

Он-то был на свадьбе Эммы, а она ее пропустила.

– Интересно – а ты-то что тут делаешь?

– Буду состязаться. – У него был чудовищный, раскатистый шотландский акцент.

Низкий голос – это красиво. Непрошеным явилось воспоминание – сумрачный голос ее вампира между поцелуями.

Она покачала головой:

– Ты будешь первым оборотнем, отважившимся на это. Впервые в истории.

Высоченная фигура подпирала стену с совершенно безразличным видом. Ростом он был с того вампира, но гораздо стройнее. Суровые черты лица у обоих, но Бауэн, пожалуй, больше отвечал канонам классической красоты.

Сравниваешь его с вампиром? Мило. Выходит, Себастьян Роут – мясо высшего качества?

Тебя что-то тревожит, валькирия?

– Разве я выгляжу встревоженной? – Ей нравилось задавать этот вопрос, ведь ответом было неизменное «нет». – Почему именно сейчас?

Несколько веков назад она видела, как Бауэн дерется с вампирами на поле боя – безжалостный в прошлом, он наверняка не изменился. Тут не могло быть сомнений.

Он ответил:

– Один друг шепнул, что приз может меня особенно заинтересовать.

Да, Бауэн, возможно, красивее, но сумрачные серые глаза Себастьяна обладали неумолимой притягательностью. Посмотришь в такие – и все, пиши пропало, будешь счастлива услужить ему чем угодно. Глаза Бауэна… Зацепит взглядом, и не знаешь – то ли к нему броситься, то ли мчаться прочь.

Выходит, бесчувствие Кэдрин обернулось для нее сущим благом, потому что оборотень не вызывал в ней ни проблеска желания.

– А ты знаешь, что за приз? – спросила она, но Бауэн не слышал. Только что появились ведьмы – одну звали Марикета Долгожданная, а другую Кэдрин видела впервые. Она сказала: —Тебя так легко сбить с толку? Что ж, тем лучше для меня.

Бауэн скорчил недовольную гримасу:

– А они-то что здесь делают?

Кэдрин повела бровью.

– Собираются бороться за талисман. Они не пропускают ни одного состязания.

Ей было известно – оборотни никогда не покупают магических предметов, изготовленных «Домом ведьм» – этим мистическим торговым предприятием Закона. Кэдрин слышала сотни малодостоверных слухов относительно причины подобного поведения и время от времени сама задумывалась – где правда? Она не могла представить жизнь без удобств, которые предоставляет колдовство – как, например, обойтись без вампироустойчивых цепей или клеток, из которых тем же вампирам не сбежать? Все равно что жить без душа.

Сейчас, наблюдая за выражением лица Бауэна, Кэдрин задалась вопросом – не оттого ли его племя остерегается пользоваться магией ведьм, что боится их до мурашек на коже?

– Ты знаешь, что за приз? – повторила она.