Любовь длиною в жизнь

Забавно, что она думает, что впускать себя в дом — это нормально. Бог знает, почему вообще беспокоюсь о том, чтобы запереть эту чертову дверь, кажется, все знают, где запасной ключ. Но тот факт, что она хочет, чтобы я надел штаны, почти невыносим.

— Фрайдей…

— Ты что-нибудь слышишь? — спрашивает она, поднимая руку. Она делает то же самое отсутствующее лицо, что и минуту назад. — Похоже, наверху кто-то смеется, дитя. Женщина. У тебя есть кто-то там наверху?

Я довольно хорошо осмотрел верхний этаж, перед тем, как спуститься, просто чтобы убедиться, что Корали нет в комнате моей матери или еще где-нибудь, но ее там не было, и даже если бы и была где-то там, очень сомневаюсь, что она бы сейчас смеялась.

— Клянусь тебе, что я здесь один. Или, по крайней мере, так думал, пока не спустился и не нашел тебя здесь. И для протокола, я ничего не слышу.

Фрайдей поджимает губы.

— Говорят, что люди перестают слышать, когда становятся старше. Мне кажется, что я слышу все больше и больше. — Она с ворчанием кладет в рот очередную порцию хлопьев. — Зашла узнать, не уговорил ли ты ее зайти в тот дом, — бормочет она.

— В соседней? Нет. Да и как я мог? Как могу заставить ее что-нибудь сделать? Ты видела ее вчера вечером. Она не хочет иметь со мной ничего общего.

Фрайдей указывает на меня ложкой, выгибая одну бровь.

— Не будь таким грубым со мной, мальчик. Я видела, как она спешила отсюда сегодня утром, еще до восхода солнца. И знаю, что ты виделся с ней после того, как вы спорили, как дети, у меня дома.

— И все же ты подумала, что у меня наверху есть другая женщина?

Она слегка качает головой.

— Не мое дело, что люди вытворяют. А в наши дни вы, жители Нью-Йорка... Бог знает, что творится в большом городе. То, что неприемлемо здесь, может быть просто прекрасно там.

Спорить о морали двадцать первого века с женщиной, обладающей мышлением восемнадцатого века — бессмысленная и утомительная задача. Я прислоняюсь к спинке стула напротив Фрайдей и сурово смотрю на нее.

— Зачем мне уговаривать Корали пойти в соседний дом, Фрайдей? У нее нет причин это делать. Нет причин заставлять ее чувствовать себя хуже, чем она уже чувствует, просто вернувшись сюда.

— Это важно, — отвечает она. — Она должна смириться с тем, что там произошло, дитя, иначе это будет висеть над ее головой, как меч, до конца ее дней. Она никогда не продвинется вперед.

— Тогда, может, тебе стоит поговорить с ней? Пойти с ней. Я очень сомневаюсь, что она захочет взять меня с собой.

Фрайдей бросает на меня взгляд, который подразумевает, что мой IQ ниже некуда.

— Будь умнее, мальчик. Какой от меня будет толк, если я столкнусь с ее демонами вместе с ней? Он не был моим отцом. Это были не мои отношения. — Она делает паузу. Похоже, взвешивает свои слова, пытаясь решить, что сказать дальше. В конце концов, она говорит. — И это был не мой ребенок, не так ли?

Меня никогда раньше не били током, но думаю, что это было бы очень похоже на это. Каждое мое нервное окончание, даже то, о существовании которого и не подозревал, мгновенно разрывается и выстреливает самым болезненным образом. Я буквально задыхаюсь от ее слов.

— Я... я не думал, что кто-то знает об этом. Не думал, что она рассказала, — шепчу я.

Фрайдей отодвигает миску и встает из-за стола. Она медленно идет ко мне, слегка морщась, как будто это движение причиняет ей боль. Учитывая ее увеличивающийся размер и возраст, вероятно, так и есть. Она останавливается передо мной и кладет свои обветренные руки мне на голые плечи.

— Корали никогда ничего от меня не скрывала, Каллан. Ни разу за все те годы, что я помогала ее растить. Но она никогда не говорила мне об этом.

— Тогда как…

— В этой жизни есть так много вещей, которые могут так глубоко ранить человека, мальчик. Я видела, как эта девушка потеряла свою мать. Видела, как она страдала от рук своего отца. Но когда она покинула Порт-Ройал, казалось, что ее душу начисто вырвали из тела. Для Корали это было самой страшной болью. И только потеря ребенка может сделать это.

Глава 13

Корали

Жизнь.

Прошлое

— Джо знает, что я здесь?

За те шесть месяцев, что тайком пробираюсь в дом Кроссов после наступления темноты, мне ни разу не приходило в голову, что мать Каллана может об этом не знать.

— Ммм, — говорит Каллан, прижимаясь губами к моим волосам. — Твой режим невидимости впечатляет. Но да. Она знает. Я сказал ей. Надеюсь, ты не против.

В то время как большинство мальчиков-подростков делают все, что в их силах, чтобы скрыть что-то от своих родителей, Каллан и его мать имеют уникальные отношения. Наблюдать за ними вместе — это нечто особенное. Их динамика больше похожа на близких друзей, чем на отношения между матерью и сыном. Когда впервые встретила Джо, мне было страшно. Я жутко нервничала. Но когда вошла в их кухню, сцепив руки перед собой, впиваясь ногтями в собственную кожу, она обхватила мое лицо ладонями и сказала: «Такая красивая девочка, ты очень похожа на свою мать. Какой дар!» И я знала, что буду любить ее почти так же сильно, как своего парня.

Она никогда не спрашивала о моем отце.