Любовь длиною в жизнь. Часть 2: Я буду ждать тебя (СИ)

- Он думает, что я падшая женщина. Да, он так мне и сказал. - Наташа отошла от цесаревича. Она была не в силах произнести такое ему прямо в глаза, и смахнув украдкой слезинку, стала смотреть вдаль, на дорогу, где всё ещё виднелась карета с Мишей. - А ещё он сказал, что ты бросишь меня, как только я тебе надоем. И что… у нас нет будущего. И что меня не примут ни в одном приличном доме, и что я опорочила имя Репниных, и что я…

- Довольно! - оборвал цесаревич Натали. Затем подошёл к ней и увидел, насколько она несчастна. Александр Николаевич схватил её за плечи. - Я никогда тебя не брошу, слышишь? - он встряхнул её, как куклу. - Что бы там кто ни говорил, ты должна верить мне, понимаешь? Пока ты любишь меня, я буду бороться за нас. Ты ведь любишь?

- Конечно, люблю. - ответила она, вновь подняв на него глаза.

- А, значит, я никому не позволю портить тебе жизнь. - процедил он сквозь зубы, устремив свой решительный взгляд туда, где недавно скрылась карета Репнина. Потом перевёл его на Натали, быстро поцеловал её в щёку и направился в сторону конюшни, которая находилась чуть поодаль от усадьбы.

- Куда ты? - закричала княжна, бросаясь следом.

- Я догоню твоего брата и объясню ему, что не следует поступать так с любимой сестрой.

- Нет, постой, пожалуйста, не надо! - Наташа догнала Александра и схватила за руку. - Миша — он такой. Если ты сейчас поедешь к нему оправдываться — сделаешь только хуже.

- Но я не собираюсь оправдываться! Я только скажу ему пару ласковых…

- Тем более не надо! Я не хочу, чтобы два моих самых близких человека наговорили друг друг обидных, оскорбительных слов! Или же, чего доброго, - Наташа вспомнила о горячности обоих мужчин и об их прошлых дуэлях. - поубивали друг друга! Ну послушай, - видя, что решительность Александра догнать Михаила постепенно затухает, она продолжила свою речь. - я знаю брата: он вспыльчив, горд и иногда бывает не способен принять людей и обстоятельства такими, какие они есть. Но я всё равно люблю его. И уверена: он смирится, поймёт. Однако ему на это нужно время.

- Почему ты сразу не сказала мне, что вы в ссоре?

- А зачем? Я знаю, сколько у тебя дел и как ты занят. И решила, что сама разберусь с братом.

- Сколько бы дел у меня не было, - вздохнул он. - Они могут подождать. По крайней мере — пока уж точно. А ты и твои заботы могут быть важнее. Обещай мне, - Александр взял её руку в свою. - что будешь рассказывать обо всём важном, что происходит в твоей жизни. Или, если не сможешь рассказать — напишешь письмо.

- Хорошо, я обещаю. - устало ответила она.

- Ладно, пошли в дом. Я думаю, что обед, а после чай с мятой нам просто необходимы! - он заботливо приобнял её за плечи, и они направились ко входу.

- Да уж, чай с мятой — наше лучшее лекарство от бед! - сказала Наташа, положив голову ему на плечо.

- И одно из самых лучших средств примирения! - Александр поцеловал её в лоб. Он вновь вспомнил Гатчину и то, как счастлив был там несколько месяцев назад.

***

Закончив с обедом в гостиной на первом этаже, Наташа взялась помогать Глафире Петровне с уборкой и приготовлением чая. Александр Николаевич решил не мешать женщинам и шепнул Репниной, что прогуляется по комнатам. Он вышел в коридор и направился к лестнице на второй этаж. Ему хотелось рассмотреть портреты Наташиных родственников, которые он заприметил нынче ночью. Однако, подойдя к ступенькам светлого дерева и ухватившись за добротные перила, цесаревич с удивлением обнаружил на стене портреты членов императорской фамилии, своих родственников, а вовсе не княжны.

Поднимаясь наверх, он увидел свою прабабушку, Екатерину Великую, в виде Законодательницы в храме богини Правосудия; далее шёл конный портрет дяди цесаревича — императора Александра I, а по соседству — его супруги Елизаветы Алексеевны в золотом овале; чуть выше были его отец, Николай Павлович, гордо стоявший в вполоборота, и государыня Александра Фёдоровна в придворном «русском» платье. Уже на самом верху, там, где ступеньки заканчивались и дорога вела в коридор второго этажа, Александр Николаевич обнаружил свой портрет кисти художника Роберта Теера, который, признаться, ему очень нравился. Оставшись на своём месте и охватив взглядом ещё раз все портреты, он, конечно, был польщён, что Наташа заказала и повесила их здесь, однако внезапная догадка омрачила радость. В душу цесаревича закралась мысль: не отреклись ли вслед за Михаилом от его любимой и Репнины-старшие: Зинаида Гавриловна и Александр Юрьевич? Внизу послышался лёгкий смех Натали. В миг помрачнев, Александр побрёл по коридору в комнату Наташи, а через неё направился в подаренный кабинет. За окном смеркалось, и он зажёг несколько свечей на столе. Затем подошёл к камину и, побросав аккуратно разложенные рядом дрова, воспламенил его. Опустившись прямо на пол, на мягкий ковёр, Александр стал смотреть на огонь, погрузившись в свои мысли.

Спустя какое-то время сзади тихо подошла Наташа и присела рядом.