Любовь длинною в жизнь (ЛП)

— Боже. Каллан, — тяжело дышу, чувствуя легкое головокружение. Всякий раз, когда он толкает палец внутрь, ощущая, как во мне нарастает мощное давление. Это так приятно, но могу сказать, что будет очень больно, если мы двинемся дальше. Должно быть Каллан чувствует, как мое тело напрягается, и начинает поглаживать мой клитор подушечкой большого пальца. Я хорошо знакома со своим телом, я прикасалась к себе много раз, но когда Каллан прикасается ко мне, это совсем другое. Это более значимо, более мощно. И это сводит меня с ума.

Я тянусь вниз и беру его член в свою руку, медленно двигая ладонью вверх и вниз по всей длине, слегка сжимая. Он, кажется, действительно наслаждается этим, толкает свои бедра вперед, толкаясь в мою руку, слегка постанывая, и дрожь возбуждения проносится через меня. Судя по всему, я заставляю его чувствовать себя таким же сумасшедшим.

Вскоре мы оба тяжело дышим, руки блуждают по телам друг друга, когда мы теряем наши запреты. Каллан отводит бедра назад, отстраняясь, что сбивает меня с толку, пока он не говорит:

— Помедленнее, иначе скоро кончу.

Я очень хочу, чтобы он кончил, но знаю, что это не конечная цель здесь. Он хочет быть внутри меня. Тоже хочу, чтобы он был там, больше всего на свете, но слишком застенчива, чтобы спровоцировать это. К счастью, Каллан уже это знает. Он садится на колени, роется в сумке с книгами, пока не находит то, что ищет — презерватив. Он достает из бумажника блестящий серебряный квадратик, открывает его и, не сводя с меня глаз, раскатывает его по члену.

— Похоже, ты уже делал это раньше, — тихо говорю я.

— Делал. Примерно пятьдесят семь миллионов раз. Все парни тренируются, Синяя птица. Ты бы все еще захотела заняться со мной сексом, если бы эта штука оторвалась и попала мне в глаз, когда я пытался ее надеть?

— Да уж. Это было бы не сексуально, — я смеюсь, и это убивает последние остатки моего беспокойства.

Каллан закатывает глаза, но через секунду становится серьезным.

— Я не облажаюсь, ясно? — он говорит. — Это будет прекрасно, клянусь.

И я ему верю. Это уже прекрасно, потому что это я и он, и в этом нет ничего плохого. Он снова целует меня, подсунув одну руку мне под поясницу, чтобы перевернуть на бок. Мы лежали на земле, лицом друг к другу, обожая друг друга, поглаживая и облизывая, посасывая губы друг друга, используя зубы. Мы ласкаем и гладим друг друга, пока я просто не могу больше этого выносить. Мой мозг, кажется, совсем перестал работать. Прижимаюсь к Каллану, когда он забирается на меня сверху, направляя член между моих ног.

Я обхватываю его бедрами, и вся ситуация начинает казаться очень реальной. Это происходит. Это происходит прямо сейчас, и меня это более чем устраивает. Каллан делает глубокий вдох и крепко обнимает меня.

— Ты уверена? — хрипит он.

Задыхаюсь и немного ошеломлена, поэтому просто киваю. В его глазах столько любви. Чувствую, как он прижимается к моей киске, почти проникая внутрь, и мое сердце начинает бешено колотиться. Медленно-медленно он начинает оказывать большее давление…

И вдруг я чувствую себя такой наполненной. Одно дело, когда его пальцы были внутри меня, но это совершенно другая игра. Каллан чертыхается, нависая надо мной и замирая.

— Черт, Синяя птица. Ты такая узкая. Черт! — Он стискивает зубы и крепко зажмуривается. Я почти уверена, что он даже не наполовину внутри меня, а там уже начинает жечь.

Затягивать эту часть будет полным отстоем. Я обнимаю Каллана, впиваясь ногтями ему в спину.

— Просто сделай это, Кэл. Пожалуйста... — Каллан шипит и снова чертыхается. — Пожалуйста, детка…

Когда я умоляю его во второй раз, он делает это. Толкается вперед, и я чувствую сопротивление, а затем боль, когда полностью входит в меня. Вскрикиваю, и Каллан прижимает меня к своей груди, прижимая к себе изо всех сил, шепча нежные, прекрасные слова в мои волосы, шею, ухо. Он держит меня так, пока боль не утихает. Над его плечом проносятся крошечные птички, перекликаясь друг с другом, кружась в диких маневрах воздушного боя.

Через несколько минут острая, жгучая боль превращается в тупую пульсацию. Я наклоняю бедра, проверяю, насколько сильной будет боль, если двигаться против него. Удивительно, но это не так уж и плохо. Каллан стонет, когда я снова двигаюсь под ним, на этот раз отступая достаточно, чтобы могла почувствовать трение между нами, когда он скользит обратно в меня. Это вроде как приятно. На мне Каллан делает все возможное, чтобы вообще не двигаться. По тому, как он затаил дыхание, могу сказать, что это тяжело для него.

— Боже, я так сильно хочу тр*хнуть тебя, Корали. Это так чертовски тяжело.

— Тогда сделай это. Тр*хни меня, Каллан. Пожалуйста... я так хочу.

— Я не хочу причинять тебе боль.

— Не причинишь... пожалуйста.

Это все, что нужно. Каллан полностью выходит из меня, затем осторожно входит обратно, а затем повторяет процесс. Он не груб, хотя я могу сказать, что хочет быть грубым. Я двигаюсь против него, прижимаясь бедрами к его бедрам, побуждая его ускориться.