Любовь без преград

Последние несколько лет она мало общалась со своими одноземцами и забыла, какими здоровыми и устрашающими они были. Высокие, широкоплечие, с крепкой мускулатурой, шотландцы выглядели крупными, грубыми и диковатыми, так как рождались и мужали в суровых условиях. Они были превосходными воинами, унаследовавшими страсть к военному искусству от предков, которые сражались со скандинавскими захватчиками, вторгавшимися на их земли.

Дженна содрогнулась. Эти двое были именно такими, но, похоже, убийство было для них привычным делом. Она съежилась и отвернулась, когда один из мужчин поднес свой меч к горлу молодого английского солдата. Она была не в силах терпеть кровопролития, даже если оно было оправданно.

Когда Дженна подняла свой плащ, набросила его на плечи, чтобы прикрыть наготу, и помогла Маргарите подняться на ноги, сражение уже закончилось. Четыре окровавленных англичанина лежали на траве.

Опасность миновала. И тут, заметив направлявшегося к ним мужчину, Дженна, утешавшая плачущую Маргариту, изменила свое мнение. Она ощутила странную дрожь, когда взгляд воина встретился с ее взглядом. Она открыла рот и почувствовала, как сердце ее замерло, а затем учащенно забилось.

Она могла разглядеть лишь небольшую часть его лица под шлемом. Боже, неужели шотландцы все еще носят такое? При этом можно было различить скрытую на добрую четверть челюсть, которая выглядела крепкой и внушительной, как и вся фигура воина.

Весь его облик казался угрожающим, от зловещего шлема до пыльных, окровавленных черных доспехов и кожи с металлическими заклепками и многочисленного оружия на поясе мускулистой фигуры. Дженне показалось, что она уже где-то все это видела. Тем не менее, глядя в его серо-голубые глаза, она не чувствовала угрозы. По крайней мере, для нее. Хотя мертвые солдаты позади него были бы с ней не согласны.

Она, наконец, выдохнула воздух, который неосознанно задержала.

Этот мужчина был обычным шотландским воином. Возможно, немного превосходившим остальных, но не таким, чтобы она не могла управиться с ним. В течение последних нескольких лет ей приходилось встречаться с сотнями воинов, и она всегда побеждала.

И все-таки что-то в нем беспокоило Дженну. Возможно, что-то в его взгляде, когда он шел к ней с непроницаемым выражением лица. Она хорошо разбиралась в людях и могла легко составить мнение о них, но этот мужчина казался непостижимым.

Как много он успел увидеть? Судя по тому, как он смотрел на ее плащ, когда подошел и остановился перед ней, она подозревала, что увидел достаточно. Ее щеки окрасились румянцем. Внезапно почувствовав, что он обладает преимуществом над ней, она решила: чем быстрее все это закончится, тем лучше.

Дженна отпустила Маргариту, встала на колени, взяла руку мужчины в кожаной перчатке и затараторила слова благодарности на французском языке, перемежая их молитвами на итальянском. К счастью, как большинство обычных шотландцев (а его внешность не предполагала иного), он не говорил ни по-итальянски, ни по-французски, и потому переговоры обещали быть недолгими.

Если удастся, она прольет пару слез, хотя ее актерские способности не безграничны. Взгляд почтительной благодарности, который она хорошо усвоила, вполне мог подействовать на него должным образом, но когда мужчина посмотрел на ее волосы и нахмурился, она вспомнила, что ее голова не прикрыта. В таком виде она чувствовала себя… беззащитной. Прошло немало времени с тех пор, как Дженна чувствовала себя женщиной в глазах мужчин, и сейчас у нее возникло странное ощущение уязвимости. Она долго притворялась монашенкой и почти забыла, что на самом деле таковой не является. По крайней мере пока.

Не прерывая свою речь и не давая незнакомцу вставить слово, Дженна поднялась с колен и еще раз поблагодарила его, прежде чем отпустить его руку. Она подняла с земли свое упавшее покрывало и накинула его на голову, затем взяла за руку сестру Маргариту и двинулась прочь. Она должна проводить ее в аббатство, чтобы быть уверенной, что с юной монахиней все в порядке, и потом как можно скорее покинуть эту местность, на этот раз в одиночестве.

Однако ее злоключения на этом, видимо, не кончились.

– Сестра Дженна, – сказал шотландец с хорошим нормандским произношением. – Мы еще не закончили разговор.

Дженна пробормотала проклятие, понимая, что эта встреча не закончится так быстро, как она надеялась.

И откуда он узнал ее имя?

Что, черт возьми, происходит? Неужели это жеманное создание, которое минуту назад лепетало что-то, держа его руку в перчатке, было той самой воинственной девой, которая храбро защищала себя и свою компаньонку от четырех английских солдат?

Размышляя над этим, Юэн обнаружил, что девушка собирается уйти. Остановив ее, он готов был поклясться, что слышал, как она выругалась сквозь зубы, прежде чем повернулась к нему.

– Вы говорите по-французски? – спросила Дженна.

Хотя женщина произнесла это с улыбкой на лице, Юэн подозревал, что она едва ли рада задержаться.

Он кивнул, оставив ее вопрос без ответа.

– Откуда вам известно мое имя?