Любовь без обмана

Глаза его открылись. Он смотрел на девушку. Он делал это и раньше. Она что-то говорила ему, но он не слышал. Ему казалось, будто его кости пытаются прорвать кожу. Его мышцы были напряжены. Внутри у него все пело, но он не мог определить, агония это или блаженство.

Девушка похлопала его по щекам. Боль в челюсти стала более отчетливой; он сосредоточился на ней, и тут услышал ее голос.

– Дышите, – сказала она, и что-то прижалось к его носу, холодное и металлическое. Ложка. Это ощущение было смутно знакомым, как будто она так уже делала. Он попытался отвернуться. Она закрыла ему рот ладонью, и когда он попытался оттолкнуть ее, то понял, что привязан. – Дышите, – сказала она, и он задышал.

Огонь обжег его ноздри. Горечь потекла в горло.

– Это может убить вас, – сказала она. – Не знаю, как это взаимодействует с морфием, и тем более с белладонной. – Смех ее звучал отрывисто. – По крайней мере вы встретите приход смерти с радостью. Способ Коллинза был бы не таким приятным.

Коллинз.

Слово подействовало как катализатор. Он почувствовал, как его мысли пришли в порядок, встали ровными рядами. Коллинз. Правильно. Он в доме Коллинза. Господи, девушка – падчерица Коллинза. Несдержанная маленькая кокетка, которая сговорилась с его телом, чтобы превратить его мозг в жидкую глину.

Монро попытался заговорить, но не смог. Смотреть на нее было приятно. Девушка склонилась над ним. Нитка черных жемчужин на ее шее коснулась его груди. На ощупь они казались такими же шелковистыми, как ее кожа. Плечи у нее были белыми и хрупкими, как у ребенка. Груди напоминали заснеженные склоны холмов.

Девушка выпрямилась, в руках она держала чашку. Содержимое ее выплеснулось ему на подбородок. Резкий запах спирта ударил ему в ноздри.

– Глотайте, – сказала девушка.

Бледность покрывала ее лицо. Она попыталась закрыть ему нос, заставить его глотнуть, но он уклонился. Что, черт возьми, она собирается сделать? Его запястье было привязано к столбику кровати.

– Это всего лишь вино Мариани [4], – сказала девушка. – Его еще называют французским тоником.

Фин знал это вино. Он говорил Коллинзу, что хотел бы вывести эту марку на американский рынок. Главным ингредиентом напитка являлось не спиртное, а сироп коки [5].

– Да, – рассмеялась девушка. Она привязала его к этой проклятой кровати, и она же еще и смеется. – И порошок, который вы вдохнули, – тоже из коки. – Она криво усмехнулась. – Мистер Монро, к тому времени как вы уйдете, вы будет так напичканы кокой, что не почувствуете даже пули.

Он чувствовал себя так, словно его заставили играть в незнакомой пьесе. По крайней мере сейчас он узнал причину, по которой лишился сил. Наркотик – вот чем она пичкала его. Кое-что об этом он знал, иногда они пользовались этим на поле боя. Эффект не будет длительным. Он кашлянул, прочистив горло.

– Вы связали меня по рукам и ногам, как свинью, которую собрались зарезать и поджарить.

Вот, вполне по-американски.

– Вы буянили, – сказала девушка. – Но теперь вам пора идти.

Что за чушь она несет?

– Где ваш отчим?

Она вскинула брови:

– Советую вам избегать его. Если только вы не хотите объяснить, почему вас так интересует «Рай пилигрима» и почему во сне вы разговариваете. О, и еще – почему никто в Чикаго не слышал вашего имени?

Он моргнул.

– Черт!

– Ну, мистер Монро! А я-то считала вас джентльменом.

Фин посмотрел на нее так, словно ожидал увидеть Коллинза с револьвером в руке.

– Моего отчима здесь нет, – сказала она. – Я ему об этом не рассказывала. О том, что бы вы там ни собирались сделать. А что это, могу я вас спросить?

Он снова посмотрел на нее. Она улыбнулась ему очаровательной улыбкой. Это у нее такой метод вести допрос? Если так, то ей нужно поработать над ним. Ее пляшущие глаза обещали вещи слишком приятные, чтобы запугать его.

Девушка села, улыбка ее погасла.

– Конечно. У вас должен быть какой-то код, который запрещает вам говорить мне подобные вещи. Тогда просто скажите «да» или «нет». «Да» – если собираетесь вскоре сделать это и «нет» – если, возможно, вскоре сделаете. Понимаете, терпеть не могу, когда мои надежды рушатся.

– Скоро. – Боже милостивый! Как он мог такое сказать?!

Девушка прошла к умывальнику, в руке она держала длинный нож.

– Не двигайтесь, – приказала она. – С жаром я справляюсь, но крови не терплю. – Перерезав веревку, которой были связаны его колени, она снова прошлась. – А теперь уходите, потому что он скоро явится, чтобы убедиться, что вы мертвы. И я говорю это, потому что верю: вы не больны, а отравлены. Иначе морфий не подействовал бы на вас.

Он разглядывал ее, когда она снова подошла к нему. Он понятия не имел, о чем она говорит. Она считает, что помогает человеку, который, как она думает, является врагом ее отчима. Безмозглые кокетки не ведут себя подобным образом. «Она та еще штучка, – пошутил сегодня вечером Бонем. – Мужчине, который поймает ее, придется посадить ее в клетку».

Когда она освободила его левое запястье, он пробормотал:

– Вы проворнее, чем он думает.