Любой каприз

Она вышла из машины, захлопнула дверцу и подождала, пока Ирина уехала. Дождь припустил сильнее. Тусклые фонари едва освещали дороги и дворы. Ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки.

Платье немедленно промокло, облепило тело, как вторая кожа. Дина обняла себя за плечи. Волосы растрепались по лицу. Бедный Эдик! Видел бы он, во что превратилась его прическа!

Откинув волосы за спину, Дина пошла вперед по дорожке. Мимо пробегали запоздавшие прохожие. Мало кто был без зонта. Пробежали парень с девушкой, взглянули на нее, как на ненормальную. Ну да, в платье от Валентино по грязным лужам таскаются только сумасшедшие.

В голове звучала странная музыка. Она не помнила, где слышала ее, но знала, что та от нее хотела.

Дина нагнулась, расстегнула и сняла туфли. Ноги наступили в большую теплую лужу — асфальт, нагретый за день, еще не успел остыть. Внутри проснулось что-то веселое и озорное. Оглянувшись и убедившись, что за ней не наблюдают, она пошлепала прямиком по всем лужам, иногда подпрыгивая в такт звучащей в голове музыке. Наверное, со стороны это полное личное аутодафе… Но было так хорошо, что не думалось ни о чем другом.

Так, танцуя, она дошла почти до ограды собственного дома. Жаль, что и дальше так нельзя.

Дина вскинула руку с туфлями и закружилась на месте. Тяжелое, мокрое платье лениво тащилось за ней. Словно призрак, из стены дождя материализовалась мужская фигура.

По сердцу прошел озноб. Даже в детстве она так не пугалась! И только потом она разглядела знакомые черты лица.

— Ты что здесь делаешь?! — закричала она.

Саша, вымокший до нитки, подошел ближе.

— Я любовался на твой танец под дождем… Это было очень красиво.

Над их головами раскачивался тусклый оранжевый фонарь. Но и его света хватило разглядеть Сашины глаза и раскрытые в дыхании губы. Дина попятилась, едва не падая.

— Уходи!

— Дина, прости меня, пожалуйста! Мне без тебя плохо…

— Без меня или без моих денег?

— Плевать мне на твои деньги! — теперь кричал он. — Мне нужна только ты! Я люблю тебя, дуру!..

Это, видимо, из-за дождя ей мерещится всякая чепуха. Не мог же он на самом деле признаться в любви! Но дура ей точно не пригрезилась!

Саша поймал ее и притянул к себе.

— Ты слышала, что я сказал?

— И видела. Ее ты тоже любишь, раз целуешь не отрываясь?

— Как я ее целовал, так?! Или так?

Саша кричал и целовал ее руки, плечи, шею — куда только мог дотянуться. Из ворот выбежал с зонтом Ванька, увидел их и потрусил обратно.

Дина сопротивлялась, но оттолкнуть того, к кому притягивалось все ее существо, не могла.

— Саша, ты вымок и замерз! Иди домой к своей девушке… забыла ее имя. Надя… Да, Надежда. Она тебя согреет, полюбит, поймет, пожалеет…

Он отчаянно затряс мокрыми волосами, с которых полетели брызги.

— Это ты моя надежда!..

Слишком хорошо, чтобы быть правдой! Елей на мокрую голову и оглохшие от грозы уши.

Они прижались друг к другу, теперь между ними не смогла бы просочиться и капля дождя.

За спиной снова возник Ванька с открытым зонтиком:

— Дина Васильевна, может, зонтик вам дать? Дождь идет.

Зонтик им едва ли уже понадобится, но и мерзнуть под дождем дальше не стоило.

Ваня проводил их до подъезда и еще долго смотрел вслед. Почему он так смотрел, Дина поняла, увидев свое отражение в зеркальных стенах лифта.

— Неужели это я?.. Бедный Ваня, он теперь ночью не уснет.

— Потому что будет мне завидовать!

Саша прижался к ее спине. Дина прерывисто выдохнула. Глубоко внутри еще кружились остатки сомнения, похожие на клочки сажи. Но и они вскоре осели под градом поцелуев.

Она никак не могла отыскать в сумочке ключ. А когда отыскала, не могла попасть им в замочную скважину.

— Дай, я сам…

Дина набрала код на панели сигнализации, а Саша открыл замок, продолжая целовать ее. Как у него получилось сделать это одновременно? У нее не хватало рук, а у него все выходило с первого раза.

В холле Дина уронила мешавшую сумочку на пол — теперь между нею и Сашей ничего не осталось, кроме одежды.

На мгновение они оторвались от губ друг друга и убедились, что оба трясутся от холода. Дина кивнула в сторону ванной, Саша — в сторону спальни. В ванной согреться получится быстрее, а в спальне — удобнее, без ушибленных локтей и пены в носу и глазах.

Платье от Валентино никак не хотело покидать ее плеч, словно тоже замерзло и грелось о тело. Ладони Саши стянули бретельки. К груди потянулась дорожка из поцелуев.

— Ноги не держат!

Дина падала сначала ему на руки, а потом в тепло и мягкость подушек. Наконец мокрое белье было снято и отброшено в сторону. Дина притянула Сашу за плечи, заглянула глубоко в глаза и не давала пошевелиться, пока не нагляделась.

— Это на самом деле ты!.. И я снова могу пересчитать твои веснушки.

— У меня нет веснушек.

— Есть! Одна… Две… Три…

Поиск каждой веснушки она сопровождала поцелуем. Насчитала Дина их раза в два-три больше, чем было на самом деле. С лица веснушки «сходили» Саше на плечи, грудь, живот и спину.

— Ты уверена, что у меня на спине есть веснушки?

— Мне виднее, — Дина заставила его лечь на живот. — Ты не можешь видеть спину, а я могу.

— И там, разумеется, они тоже есть, — смеялся он.