Любоф и друшба

– Они сейчас уйдут! Приглашай их скорей на ужин… – прошипела мама. – Оставайтесь на ужин… У нас сегодня на ужин… Что у нас сегодня на ужин? – суетилась мама.

– Кефир и шесть булочек, – назло сказала я.

От кефира и булочек гости смешливо отказались и, попрощавшись, двинулись к калитке. Вадик оглядывался, виновато улыбаясь и разводя руками, как будто желая сказать, что с удовольствием разделил бы с нами кефир и булочки. Он очень милый человек, из тех, которые всегда чувствуют ответственность за ситуацию – в отличие от своего друга.

– В любое время! Мы всегда рады! Хоть днем, хоть ночью!.. – нервно вскрикивала вслед гостям мама.

Мама в халате представляла собой фигуру почти шекспировскую – она старалась оставаться приветливой, но на ее лице отражались отчаяние и обманутые надежды.

На этом история с гостями не закончилась.

Не прошло и десяти минут после ухода гостей, как в нашу с Женей комнату вбежала возбужденная Лидочка.

– Мне удалось подслушать такое, такое!.. – кричала Лидочка.

За ней следовала Мария с безразличным лицом – у нас дома никто не может остаться в стороне от интересного, и даже Мария, как бы она ни притворялась безразличным к суете философом, всегда хочет во всем участвовать.

– Женя, ты должна дать мне надеть свою кожаную куртку, тогда я скажу, что они про тебя сказали! – торговалась Лидочка. – Лиза, ты должна дать мне поносить свою сумку, тогда я не скажу, что они про тебя сказали!

Глупые девчонки прятались в кустах у забора – Лидочка удаляется в кусты покурить и обязательно берет с собой Марию. Лидочка картинно пускает дым, а Мария любуется Лидочкой и смотрит, не идет ли мама. Лидочкино курение – это такая кокетливая игра, с Марией она играет, что она взрослая, а с мамой – что она еще маленькая и боится, что та увидит ее с сигаретой. На самом деле мама прекрасно знает, что Лидочка курит.

Так вот, выйдя за калитку, гости тоже остановились покурить, и разговаривали они достаточно громко, чтобы Лидочка с Марией услышали все до единого слова. Этот подслушанный разговор девочки и передали нам в лицах. Вернее, Лидочка передала – у Марии нет актерских способностей, а у Лидочки есть.

– Беднота многодетная, – презрительно сказала Лидочка за Сергея.

– Да уж, нормальные люди не заводят четверых детей… Эта женщина уверяла, что у нее красивые дочки. Интересно, кого она имела в виду?.. Ну, допустим, медсестра довольно миленькая, хотя лично я не люблю такую внешность – невзрачная блондиночка… – сказала Лидочка за Алину специально противным голосом.

– Я еще никогда не видел такой красивой девушки, как Женя, – сладким голосом героя-любовника сказала Лидочка за Вадика, закатив глаза.

– Медсестра – милая девушка и, безусловно, красива. Ну, а рыжая овца не стоит даже того времени, которое мы провели в этом странном доме, – холодным тоном сказала Лидочка за Сергея и добавила уже от себя: – Лиза, это он про тебя сказал «рыжая овца»!

– Не ври! Не ври!.. Он сказал: «Рыжая овца и все остальные не стоят того времени, которое мы провели в этом странном доме», – поправила Мария. – Он не только про Лизу так сказал, а про всех нас!

– Про всех вас. Он сказал «рыжая овца и все остальные», но подумал – «все, кроме хорошенькой, очаровательной Лидочки», – холодно поправила Лидочка. – Женя, он в тебя влюбился. Тебе стоит только руку протянуть, и он твой!

– Кто? – Женя, мгновенно покраснев, рефлекторно прижала руки к щекам. – Кто мой?

– Не кто, а что. Дом, – хихикнула Лидочка.

– Как тебе не стыдно, – хором сказали мы с Женей.

– Чего это мне должно быть стыдно? – сказала Лидочка и унеслась со словами: «Пойду все расскажу маме».

Должно быть, на моем лице ясно выражалось все, что может чувствовать человек, которого назвали овцой, потому что Мария, обычно не слишком чуткая, решила меня утешить.

– В молодежном сленге «овца» – это очень оскорбительное слово, – сказала она. – Но ты, Лиза, относись к этому как Сократ. Сократ относился к оскорблениям с полным спокойствием. Однажды он получил от какого-то человека пинок в зад. Но он не обратил на это никакого внимания. А когда его спросили, почему он не стал подавать в суд, Сократ ответил: «Если бы меня лягнул осел, разве стал бы я подавать на него в суд?» Поняла?

Мы с Женей лежали в нашей крошечной комнатке, каждая на своей кровати, друг напротив друга, как сардинки в банке.

– Не огорчайся, девочки просто не расслышали или неправильно поняли… – сказала Женя. – Ты самая лучшая, самая красивая, умная…

– Спасибо на добром слове, – тоненько сказала я. – Но я и не думаю огорчаться. Как ты думаешь, я похожа на овцу?

Я вскочила с кровати и подошла к зеркалу.

Женя бормотала что-то нежное и сладкое про мою необыкновенную красоту и выдающийся ум, а я пристально смотрела на свое отражение – не похожа, нисколько не похожа! И вдруг у меня в зеркале выросла шерсть, появились рожки, лицо превратилось в овечью глупую мордочку, и я проблеяла «бе-е-е»… Да, похожа. Конечно, ему не следовало тратить на меня время…