Люблю, целую, жму лапу!

Зато прочие дамы слетелись на свежую анкету, как комары на голый зад. Или, если уж искать поэтическое сравнение – как мотыльки на огонёк. Но сравнение с комарами было более жизненным. Тем более что первый же мотылёк порадовал озадаченного Тарасова толстыми диатезными щёчками, тремя подбородками и необъятной талией. Женщина была похожа на рояль в чехле. Это притом что Рюрик чётко указал в своих предпочтениях непременно стройную фигуру. Он деликатно обошёл прочие параметры, не став указывать желаемый объём груди, бёдер и талии, понадеявшись, что соискательницы сами в состоянии адекватно оценить, относятся они к стройным или нет.

Зря надеялся.

Писали всякие. Даже дамы лет на десять старше искренне считали, что он может подвинуться в своих требованиях, как торгаш на рынке. Отказывать женщинам было неловко, поэтому довольно скоро Рюрик пришёл к выводу, что самое простое – не отвечать вовсе. Ни одной подходящей всё равно не было.

Пока Тарасов разбирался с заявками на свою скромную персону, вода в кастрюльке выкипела. Чертыхнувшись, он оценил состояние посудины, решил, что она почти не сгорела, а лишь слегка поджарилась, и налил новую порцию воды. И тут в двери позвонили.

Гости к Рюрику приходили крайне редко. И обычно его все заранее предупреждали. Может быть, какие-нибудь рекламщики или коробейники? Позвонят и уйдут.

Но визитёр явно уходить не планировал, терзая звонок с железным упорством.

Тарасов посмотрел в глазок и поспешно распахнул двери. На пороге стояла давешняя блондинка. Может быть, она передумала и решила забрать щенка себе?

И тут Тарасову вдруг стало ясно, что никому он своего найдёныша не отдаст. Хватит, предложение более недействительно. Надо было раньше брать.

И он с вызовом уставился на гостью, словно она уже начала умолять отдать собачку.

– Пришла проведать, – ничуть не смущаясь, сообщила та, протиснувшись в квартиру с какими-то пакетами.

– Очень мило. Вы с ночёвкой, что ли? – съехидничал Рюрик. – Гляжу, вы с вещами. Извините, одного бездомного я уже приютил, мест больше нет.

Соседка удивлённо вскинула на него глаза. Серые, огромные и ясные, как у ребёнка. У Рюрика даже в животе что-то ухнулось вниз, а пульс неприлично зачастил. Но блондинка моментально восстановила баланс, язвительно бросив:

– Ваше чувство юмора чудовищно, но вы ж не поверите.

– Не поверю, – эхом отозвался Тарасов и надулся.

Девица тем временем протопала на кухню и строго поинтересовалась:

– Чем вы его собираетесь кормить?

– Пельменями, – машинально доложил Тарасов и тут же понял, что зря. Надо было её вообще выпроводить, чтобы не лезла не в своё дело. Надо было брать щенка и кормить его самой. А раз уж втюхала в чужие руки, то нечего тут командовать. Но ничего этого он, конечно же, не сказал. А всё проклятое воспитание. Интеллигентные люди всю жизнь страдают из-за своей интеллигентности.

– Вы! Вы! – блондинка аж задохнулась от негодования. – Я, конечно, знала, что мужчины дикие, неприспособленные существа, но не до такой же степени! Ему нельзя пельмени! Он маленький! Вот, я принесла специальный корм!

– Да что вы на меня орёте? – взорвался Рюрик. – Можно подумать, я не разберусь, чем его накормить. Это пельмени с мясом, а не с крысиным ядом. И корм я ему покупал. Он его сожрал. Ваш щенок метёт еду со скоростью пылесоса.

– Ваш щенок, – напомнила блондинка, слегка сбавив громкость.

– Что?

– Щенок не мой, а ваш. Это вы его взяли.

– Потому что вы его брать не захотели и пихнули мне, – буркнул Тарасов. – А раз он у меня, то мне и решать…

– О-о-о, разумеется! Я и не претендую, – с ехидцей отчеканила девица. – Просто я переживаю, что ваш уровень развития и жизненного опыта может помешать этому зверёнышу дожить до старости.

– Это вы сейчас о чём вообще? – опешил Рюрик, одурело заморгав. Визитёрша явно сказала какую-то завуалированную гадость.

– Просто я считаю, что, если доверить воспитание детей мужчинам, выживут только сильнейшие. И человечество неуклонно начнёт вымирать. Потому что только мужчина искренне не понимает, что если в мороз ходить без шапки и шарфа, то можно простудиться. Каждый убеждён, что соплями и кашлем его кто-то заразил! И едва поправившись, он снова попрётся без шапки. И следующая простуда его тоже ничему не научит. Только мужчина может хватать продукты из холодильника, не глядя на срок годности. Потому что они же в холодильнике! А там ничего не портится! Только мужчина может сожрать селёдку, потом выпить молока, а после соображать, не картошкой ли он отравился. А лекарства? Вы можете представить себе женщину, которая стоит перед аптечкой и пытается определить, какое лекарство принять, не пытаясь при этом читать инструкции? И только мужчина может открыть шкаф и решить, что у него нет свежих рубашек, потому что они не висят у него прямо перед носом.