Люблю секретных агентов

Действие коки проявилось почти сразу. Исчезли усталость и боль в мышцах, а мысли стали ясными и прозрачными. Казалось, я могла потрогать их рукой, как чистую прохладную воду ручья. Лицо сидящего передо мной на корточках индейца меняло свою форму. Его контуры становились чётче и резче, как изображение, проявляющееся на фотобумаге.

Маута больше не казался мне безобразным. За резкими угловатыми чертами его широкоскулого лица угадывались ум и железная воля. Я ошиблась, приняв его за обычного туземного обитателя перуанских плоскогорий. Он мог быть кем угодно — маньяком, колдуном, фанатиком, идущим к известной одному ему цели, — но только не простым примитивным индейцем.

— Кто ты? — тихо спросила я.

Казалось, он ждал этого вопроса.

— Я — тукуй рикок, "тот, кто всё видит".

— Ты что, шаман?

— Нет, шаман на языке кечуа называется ятирис, а тукуй рикок — это нечто вроде внутренней полиции правительства инков. "Тот, кто видит" наблюдает за тем, как ведут себя кураки — вожди, уму — жрецы и ятирис — шаманы, и, в случае необходимости, принимают соответствующие меры.

Я вздохнула.

— Иначе говоря, ты — секретный агент.

— Можно сказать и так, — кивнул Маута.

Секретные агенты у меня уже просто в печёнках сидели. Я стиснула зубы и произнесла по-русски нечто совсем непристойное.

— Не надо материться, — попросил меня по-русски индеец. — Это тебе не идёт.

Сказать, что я оторопела — это ничего не сказать. Некоторое время я тупо созерцала Мауту.

— Ты говоришь по-русски? — выдавила я, когда дар речи вернулся ко мне.

— Я закончил химический факультет и аспирантуру Университета Дружбы народов, — пояснил индеец.

— Мир тесен, — заметила я. — Адела тоже там училась, но продержалась только два курса.

— Надо же, какое совпадение! — удивился Маута.

В моих прочищенных кокой мозгах забрезжила совершенно невероятная догадка. Аспирантура химического факультета, неизвестный гений, синтезировавший новый наркотик из листьев коки и какого-то неизвестного перуанского растения, почта в Ольянтайтамбо, откуда посылка с "Золотом Атауальпы" была отправлена колумбийскому наркобарону, подземные города инков, где можно запросто разместить огромную химическую лабораторию — всё это слишком хорошо укладывалось в одну простую схему. Неужели я разгадала загадку, над которой уже более полугода бьются ЦРУ, секретные службы Южной Америки и детективы наркомафии?

Индеец внимательно наблюдал за выражением моего лица. Казалось, он читает мои мысли.

— Думаю, ты уже догадалась, — сказал он, снова переходя на испанский. — Это я изобрёл "Золото Атауальпы" и спровоцировал войну перуанских и колумбийских наркодельцов.

— Ничего не желаю об этом знать, — решительно заявила я. — Твои дела мне глубоко безразличны. Я хочу домой.

— Ты уже знаешь, — мягко заметил Маута. — Хочешь посмотреть мою лабораторию?

— Нет, — твёрдо сказала я.

— Не ври. Женщины от природы любопытны. Наверняка тебе интересно взглянуть на "Золото Атауальпы".

— Любопытство сгубило кошку, — вздохнула я.

— Пойдём, — попросил Маута.

— Пойдём, — согласилась я.

Подземелья инков напоминали тоннели метро, с той лишь разницей, что здесь не было ни проводов, ни рельсов, ни поездов.

Маута освещал фонариком путь, уверенно сворачивая в каменные коридоры. Я старательно запоминала маршрут, но не была уверена, что смогу, не заблудившись, вернуться к залу с мумиями.

Очередной поворот закончился тупиком. Уайна прикоснулся к стене, и неожиданно скала раздвинулась. Вспыхнувший электрический свет на мгновение ослепил меня.

— Ну как тебе это? — гордо спросил Маута.

— Вот это да! — восхитилась я. — Это даже роскошнее, чем пещерный замок на Лансароте[14]. Неужели ты сам всё это сделал?

— Это построено по моему проекту.

— Но это просто невероятно, — сказала я. — Как тебе это удалось? Я, конечно, не разбираюсь в химии и электронике, но, похоже, здесь самое современное оборудование. Подобная лаборатория должна была обойтись тебе по меньшей мере в миллион долларов.

— Пять с половиной миллионов, — уточнил Маута. — Ты ещё не всё видела.

— И давно ты это построил?

— Два года назад.

— Невероятно, — покачала головой я. — Меня мучают только два вопроса: где ты взял деньги, и как ты ухитрился при таком размахе сохранить секрет подземных городов инков?

— Могу объяснить, — пожал плечами индеец.

— Не надо! — взмолилась я. — Меня, конечно, терзает любопытство, но в данном случае лучше следовать поговорке "меньше будешь знать — лучше будешь спать".

— Ты и так слишком много знаешь, — заметил Маута. — Так что немного дополнительной информации ничего не изменит.

— Ничего я не знаю! — возразила я. — И вообще, у меня склероз. Давай договоримся: я забуду обо всём, что видела, а ты выведешь меня на поверхность и оставишь где-нибудь на шоссе.

— Не получится, — покачал головой индеец. — Ты должна будешь выполнить своё предназначение.

— Ты спятил? Какое ещё предназначение?

— Ты станешь императрицей Тауантинсуйу, — объяснил Маута.

Я недоверчиво уставилась на него.