Люблю секретных агентов

– Название города Саксайуаман – возникло от кечуанского слова саксаваман, которое означало "яшмовый сокол", – сказал Уайна Инти. – Саксайуаман, является составной частью "города-пумы", вытянувшегося с юга на север. Площадь Оружия Куско располагается на животе пумы, и из неё исходят четыре пути, ведущие в четыре провинции Тауантинсуйу.Хребет пумы проходит по Реке Туллумайо, название которой переводится на испанский, как "река, орошающая кости", а её когти вонзаются в реку Сапи. Крепость Саксайуаман возведена на костях жертв, принесённых Пачамаме – богине земли, Инти – богу солнца и Килье – богине луны.

Адела переводила рассказ индейца не понимающему испанского Бобчику.

– Жуть какая, – поёжился Бобчик. – Это настоящее варварство – приносить человеческие жертвы.

Адела перевела.

Уайна Инти удивлённо посмотрел на "нового русского".

– А разве ваш народ никогда не приносил человеческих жертв?

– Нет, – покачал головой Бобчик. – Слава богу, хоть этого в России не было.

– Да ладно тебе, – не выдержала Адела. – Ты ещё будешь о варварстве рассуждать. Держу пари, что на дне Беломоро-балтийского канала гораздо больше человеческих жертв, чем во всём "Городе-пуме". Не забывай, что только Сталин укокошил почти двадцать миллионов человек, а до него ещё были Пётр Первый и Иван Грозный. Так что нечего катить бочку на инков за то, что они когда-то кого-то прирезали во время религиозной церемонии. Держу пари, что русские запросто могли бы претендовать на место чемпионов по уничтожению собственного народа.

– Я имел в виду религиозные жертвоприношения, – возразил Бобчик.

– Я тоже, – упрямо сказала Адела. – Идеалы коммунизма ещё менее реальны, чем боги и духи инков, так что по сути это одно и то же – ставить к стенке "врагов народа" во имя светлого коммунистического будущего или убивать людей на алтарях храмов во имя светлого будущего Тауантинсуйу. И самое забавное, что в обоих случаях результат один и тот же: русские от голода "сосут лапу", а инки сосут сушёного куя.

– Не ссорьтесь, – попросила я. – Вы выбрали не лучшее время для политических дискуссий.

– А сейчас индейцы приносят человеческие жертвы? – поинтересовался Бобчик.

– Только в особых случаях, – пожал плечами Уайна Инти.

Миновав ровные прямоугольники полей, мы перевалили через очередной невысокий холм, и перед нами открылась величественная панорама трёх возвышающихся друг над другом крепостных стен, сложенных из гигантских каменных глыб. В отличие от европейских крепостей, стены Саскайуамана были построены в форме ломанных линий и казалось, состояли из множества кубов, выстроившихся впритык друг к другу вдоль волнистой зелёной линии холмов. Уайна объяснил, что, по задумке древних архитекторов, зигзагообразная конструкция стен имитировала молнию.

Чуть пониже уходящих за горизонт крепостных стен примостился небольшой домик с черепичной крышей, в котором продавались местные сувениры. Около домика стоял потрёпанный белый пикап. Кроме скучающего у прилавка с открытками и кустарными поделками индейца, вокруг не было видно ни одной живой души. После бурлящего, как Рио-де-Жанейро во время карнавала, Куско, Саскайуаман показался мне самым спокойным и тихим местом на земле, если, конечно, не вспоминать о человеческих скелетах, замурованных под его стенами.

– Сначала мы пойдём в храм Солнца, – сказал Уайна Инти. – Его, как и крепость, начали строить по приказу Инки Пачакутека. Строительство продолжил его сын, Тупак Юпанки, а завершил его Гуайна Капак.

Мы прошли к лестнице с широкими, заросшими травой ступенями, зажатой между высокими каменными стенами, и начали подниматься вверх.

– Хотел бы я знать, о чём Адела постоянно шепчется с этим индейцем, – задумчиво произнёс Бобчик.

– Наверное, о сокровищах Атауальпы, – усмехнулся Луис.

– Не нравится мне всё это, – мрачно покачал головой "новый русский".

– Только не говори мне что ты ревнуешь Аделу к этому образчику кечуанской красоты, – сказала я. – Какая разница, о чём они говорят? Лучше посмотри, как здесь красиво. Каменные глыбы подогнаны буквально вплотную друг к другу, без всякого цемента, и никакие землетрясения им не страшны.

– А ты обратила внимание, что они специально отходят в сторону, чтобы мы не слышали, о чём они шепчутся?

Бобчик упорно не хотел изучать шедевр инкской архитектуры.

Словно уловив его настроение, Адела подбежала к нам и чмокнула Бобчика в щёку.

– Вы побудьте здесь, а мы с Уайной поднимемся на Трон Инки, – сказала она. – Мы должны быть там только вдвоём, поскольку мы оба – потомки Атауальпы, и Уайна хочет показать мне кое-какие магические ритуалы наших предков.

– Что это ещё за Трон Инки? – недовольно спросил Бобчик.

– Это место ещё называется к'усильюх хинкинан, "место, куда взбирается обезьяна", – объяснила Адела. – Оно тут, неподалёку. Мы быстро.

Не дождавшись ответа, подруга грациозно повернулась на каблуках и побежала к Уайне Инти. Бобчик, тихо ругаясь сквозь зубы, следил, как Адела и индеец скрылись за очередной каменной стеной.