Этот каждый единственный день…
Этот каждый единственный день
Нашей жизни, тревог и сомнений,
Этот каждый единственный день
В суматохе случайных явлений.
Этот каждый единственный день,
Смех детей и объятье любимой.
Этот каждый единственный день…
Не забыть бы тебя, не покинуть!
Дом-лунатик
Дом-лунатик по ночам бродил,
Спящих в нём всю ночь с собой носил,
И потом до середины дня
Сон качался в сердце у меня.
Утро. Солнце входит в дом…
Утро. Солнце входит в дом
И за стол садится.
И его творящий свет
В воздухе кружится.
Соломинка русской поэзии, 2020–2013
Соломинка русской поэзии
нас держит в судьбе на плаву…
Шли мы с Аликом по Горькому
Шли мы с Аликом по Горькому,
Шли мы с Аликом по Нижнему,
Шли мы с Аликом по прошлому,
И далёкому, и ближнему.
Как катамаран раздвоенный,
Горький с Нижним плыл по Волге.
Настоящее и прошлое
Нас гудком встречало долгим.
Над рекою, как кудесница,
Чайка белая летала,
Детства Чкаловская лестница
К юности нас поднимала.
Словно карусель большая,
Нас кружила площадь Минина.
Дальний шум того трамвая
Будто окликал по имени.
По Покровке, по откосу,
Долго шли мы не спеша,
Шли, где жили, где мы живы
И где будет жить душа.
Ковчег Иерусалима
Ты плывёшь, слегка качаясь,
Через облака и дым,
Наш корабль поднебесный,
Светлый Иерусалим!
Ты из бабушкиной сказки,
Ты из сна, что был когда-то,
И в цветах твоих смешались
Свет восхода и заката.
Мы, как паруса под ветром,
Продуваемы мечтою…
Мы твердим себе заветно:
Где б я ни был, я – с тобою!
Иные ушли, но остались со мною,
И пьют, и смеются, и спорят порою.
Иные хоть живы, лишь тенью проходят,
И даже из прошлого горько уходят.
А в нынешний Passover
Мы молимся: «Pass over!» –
Чтоб расступилось море
И отступила хворь,
Чтоб вышли мы на берег,
Домов открыли двери
И все наши ковчеги
Соединились вновь!
Чайки
Все мы чайки, все подранены,
Кто – судьбой, а кто – собой,
Кто – несбывшейся надеждой,
Кто – любовью роковой.
Кто – схождением со сцены,
Кто – свинцовою тоской,
Кто – потерей жизни цели,
Кто – «костлявою» самой.
Видно, мало для полёта
И дыханья, и крыла…
И следит Творящий кто-то,
Чтобы боль живой была.
Бык времени
Бег времени,
А время – ярый бык.
Мы – тряпка красная
В руках тореадора.
Он отклоняется,
И мимо бык летит.
И ожидаем
Столкновенья снова…
Соломинка русской поэзии
Соломинка русской поэзии
Нас держит в судьбе на плаву,
Когда распадается время
И жизнь замерла на краю.
Когда растворяется память
И жизнь свои ниточки рвёт,
Соломинка русской поэзии
И вынесет нас, и спасёт.
Портрет
Здесь блеск, и свет, и ритм, и цвет
Танцуют твой живой портрет,
Твою улыбку, обаянье
И окрылённое вниманье.
Здесь ты сидишь и ты летишь,
Верна покою и движенью.
На мир с надеждою глядишь,
И он готовится к свершенью!
Избранники времён
«Времена не выбирают».
Это сами времена
Выбирают, с кем остаться
И раскрыть себя до дна.
Выбирают, кто поймёт их,
Кто вместить в себя готов
Гул их, страсти и тревоги,
Блеск и будущего зов.
Кто рождён через столетья
С прошлым нас соединить,
Что волнуется и любит,
И живёт, и хочет жить!
Проявление жизни
Проявление жизни. Сквозь память и сон
Выплывают черты и фигуры в картине.
Проявляется папа, он в свет погружён.
Мама в кресле в любимом ТЖ-магазине.
Проявляются дедушки, бабушки, тёти и дяди,
Голоса их и судьбы, движенья, манеры, слова,
Новозыбкова холод, хамсины в Кфар-Сабе,
И Москвы круговерть, и Одессы еврейской дела.
Проявляются тени и свет, и любовь, и смятенье,
И запутанный страстный упорный полёт вековой.
И картиной затянуты в это движенье
Мы, как будто бы этот полёт продолжаем собой.
За днём взлетает птицей день. Новогоднее
За днём взлетает птицей день.
За месяцем конём
Уже копытом бьёт другой
И в норове своём.
А в Новый год мы входим так,
Как будто в океан:
Мы в ожидании чудес
И новых лиц и стран.
Мир на мгновение замрёт,
Блеснёт заря вдали,
Наполнит ветер паруса
И двинет корабли!
Каждый из нас и ребёнок, и кролик
В детской кроватке вспомнится всё…
Те, кто любил, и кого мы любили,
Как мы порой опускались на дно,
Как мы блуждали и путь находили.