Люблю, но не женюсь

Меган рассеянно листала журнал для беременных, стараясь не думать о мужчине, спавшем в ее постели. Она также старалась не думать об эмоциях, которые он в очередной раз пробудил в ней.

Когда Хавьер постучался к ней вчера ночью, она испытывала к нему ненависть.

Меган ненавидела Хавьера за то, что он бросил ее и умчался к своей невесте.

За то, что бизнес для него важнее, чем их ребенок.

За то, что он поработил ее и заставил молить о любви.

Но больше всего она ненавидела его за то, что он не любит ее.

Однако, открыв дверь, Меган увидела беспокойство на его лице, и сердце ее дрогнуло. А когда он признался, что, оставив невесту, помчался к ней, потому что волновался, она ощутила радость и надежду.

Хавьер провел рядом с ней всю ночь, с благоговейным трепетом ожидая шевеления младенца. Ее защитные барьеры пошатнулись.

Хавьер будет хорошим отцом, а ее ребенок заслуживает того, чтобы иметь двух родителей. В жизни иногда случаются трагедии. Они с Ханной на собственном опыте убедились в этом.

Ради ребенка она не имеет права выгнать Хавьера. Ни при каких обстоятельствах. Придется идти на компромисс.

В гостиную вошел Хавьер. Прежде Меган не видела его в помятой одежде. Но, увы, его небритое лицо, спутанные волосы и припухшие веки были невыразимо сексуальны.

— Доброе утро, — произнес он немного охрипшим голосом, заставив ее вспомнить о тех волшебных днях, когда она еще не знала о помолвке. — Я уснул.

— Ты крепко спал. И даже не заметил, как я встала.

— Ты могла бы разбудить меня.

— Тебе нужно было отдохнуть.

— Прости.

Неожиданное извинение застало Меган врасплох.

Хавьер никогда не извинялся. Правда, и ошибок он не совершал — если не считать помолвки. Отложив журнал в сторону, Меган встала.

— Я собираюсь вернуться во Францию, — заявила она. — Но только после того, как ребенок родится. Однако я не желаю жить в коттедже, из окон которого буду постоянно видеть твою жену.

— Тебе не надо никуда переезжать. Мы поселимся в другом месте.

Сердце ее упало.

— Где?

— В поместье Александер.

— У тебя есть другое имение?

— Его продал мой отец, когда потерпел финансовый крах.

— И ты выкупаешь его?

— Что-то в этом роде.

Меган покачала головой:

— Где бы ты ни жил, я не хочу оставаться в доме, который мы вместе обустраивали. Я найду себе другое жилье, другую конюшню и другого спонсора. Но я вернусь в Европу лишь при одном условии.

Хавьер напрягся:

— При каком?

— Я хочу быть единственным опекуном ребенка. Пожалуйста, навещай его, сколько пожелаешь, но в моем доме. Я не отдам тебе ребенка.

Он помрачнел:

— Это неразумно.

— Твоя невеста не хочет детей. Ей вряд ли понравится, если с вами поселится ребенок твоей любовницы.

— Я найму няню.

— Мы с тобой наймем няню, и в этом вопросе за мной останется решающее слово. Няня — не мать. Много лет я пыталась завоевать расположение дяди. Но все было напрасно. Лутор не замечал меня. Так вот, я не допущу, чтобы мой ребенок рос в подобной обстановке, чувствуя себя нежеланным и нелюбимым.

— Ты не нелюбимая, Меган.

— Ты хочешь сказать, что любишь меня?

— Если бы я полюбил кого-то, то это была бы ты.

Его слова больно резанули ее.

— Значит, ты признаешь, что не способен полюбить нашего ребенка.

Хавьер так сильно сжал губы, что их почти не было видно.

— Ребенок не будет ни в чем нуждаться.

— Материально.

— То, что ты предлагаешь, неприемлемо.

— Это единственный компромисс, на который я готова пойти.

— Любой суд примет решение о совместном опекунстве.

— Любой французский суд — возможно. Но ребенок будет американским гражданином. И американский суд откажет тебе в совместном опекунстве, узнав, что ты женился по расчету и хочешь увезти ребенка из страны.

— У моего ребенка будет двойное гражданство.

— Я не отдам его без борьбы.

Запустив пальцы в волосы, Хавьер отвернулся к окну.

— Мне надо жениться на Сесиль, — признался он.

— Почему? Она тоже беременна? — Мысль об этом была для нее невыносима.

Хавьер нахмурился, взглянув на Меган:

— Я не спал с ней.

— Тогда почему? Не вижу никого, кто приставил бы револьвер к твоему виску. Или у тебя финансовые проблемы?

— Конечно нет. Я… — Желвак дернулся на его щеке. — Я поклялся отцу, что исправлю его ошибки. И я исправил, кроме одной: мне до сих пор не удалось вернуть фамильное поместье.

Меган ничего не понимала.

— Но какое отношение поместье имеет к женитьбе?

— Отец Сесиль владеет им.

— Так выкупи его.

— Дебюсси отказывается его продавать. Единственный способ вернуть поместье — женитьба на его дочери. Тогда он перепишет поместье на меня.

— Это безумие!

— Возможно. Но Дебюсси стар, и ему хочется, чтобы его единственная дочь и бизнес оказались в надежных руках.

— Значит, ты станешь владельцем парфюмерной империи Дебюсси?

— Да. Я займу пост генерального директора «Парфюм Александер и Дебюсси».

Алчность Хавьера потрясла ее.

— Ты женишься на женщине, которую не любишь, и продаешь свое счастье, свое будущее и будущее своего ребенка за кусок земли и расширение бизнеса. А что Сесиль? Неужели она не надеется найти своего мужчину и влюбиться в него?

— Ты заблуждаешься насчет любви. Любовь долго не длится, Меган.