Люблю мой 'Смит-Вессон'

Блондинчик обменялся взглядом с Бородачом, который как раз заглядывал в окно со стороны пассажирского сиденья.

– Выходите, – велел Блондинчик.

– О семье хотя бы подумайте, – предложил Злыдень.

– Из машины! – рявкнул Блондинчик и, дернув на себя дверцу, обнаружил, что она заперта.

Менее терпеливый, чем его напарник, Бородач забарабанил в стекло.

– Открывай сейчас же, мать твою!

Почти лениво, не сводя глаз с Блондинчика, Злыдень опустил противоположное стекло и выстрелил в окно. Он не видел, как полицейский попятился в темноту, но услышал тяжелый стук падающего тела.

Блондинчик разинул рот. Дверь со стороны водителя открылась, едва не сбив его с ног.

Тут Блондинчик Злыдня огорошил: развернулся и побежал. Бегал Злыдень быстро, но скорость полицейского его ошарашила. Парень двигался как профессиональный спринтер: надувает щеки, голова наклонена, руки и ноги работают слаженно. Блондинчик был в отличной форме и очень хотел жить – ни больше ни меньше. Секунд через восемь он рискнул бросить быстрый взгляд через правое плечо. Злыдень надвигался. Блондинчик еще припустил и перемахнул через стену вокруг дома соседей Билли.

Злыдень последовал за ним, но зацепился ногой за стену и рухнул на газон. Блондинчик несся вдоль дома. Поднявшись на ноги, Злыдень бросился за ним. И пробегая мимо бокового крыльца, услышал вдруг громкий "бам!".

Поначалу Злыдень решил, что полицейский выхватил пушку и стреляет в него.

Он бросился плашмя и стал обшаривать "ругером" темную лужайку. По ее овальному периметру стояли статуи в полный рост – подделка под греческие. Когда Злыдень достиг Блондинчика, тот лежал на спине, и дыхание у него изо рта вырывалось короткими охами. В груди его зияла черная дыра.

Кто-то его застрелил.

Невозможно, бессмысленно! Но кто-то другой успел прикончить Блондинчика первым. Злыдень постарался отыскать в саду убийцу. И никого не нашел.

Он вернулся к умирающему, чье лицо теперь так побелело, что почти светилось в темноте.

– Кто в тебя стрелял? – мягко спросил он.

– Слишком темный, – сказал Блондинчик и испустил дух.

Злыдень не знал, говорил ли он про своего убийцу, про вечер или про мир, который покидал.

* * *

Безмолвный и проклятый, Злыдень двинулся через газон перед виллой. За спиной у него щелкнул замок. Оглянувшись, он едва поверил своим глазам: за ним следом бежал симпатичный старичок в очках, одетый в пижаму и шелковый халат.

– Прохода нет! Прохода нет! – кричал он.

В качестве знаменитого прощального слова – сущая дрянь.

Тщательно прицелившись, дабы не причинять ненужных страданий, Злыдень пустил симпатичному старичку пулю в сердце. Симпатичный старичок пошатнулся и упал, проехав ногами вперед по собственному газону и испачкав симпатичный шелковый халат. Злыдень услышал женский крик, повернулся и выстрелил снова. После звуков не было вообще никаких.

Злыдень пошел дальше.

Мимо моргающего фонаря, вокруг которого закладывали виражи летучие мыши.

Мимо дома Билли, где, глухие к хаосу вокруг, все еще ссорились молодожены.

Перемахнул через изгородь возле стоянки, где лежал распростертый полицейский. Удостоверившись, что бородатый офицер мертв, Злыдень забрал у него с пояса телескопическую дубинку. Ему всегда хотелось иметь такую.

Уехал он, не включая фар и ориентируясь лишь по свету луны. Узкое шоссе петляло. Иногда темень была такая, что он вообще не видел, куда едет. Злыдню было все равно.

Вот вкратце история его жизни.

Всегда темно.

Он никогда не знает, куда двигается.

Ему все равно.

7

Оставь эту крикливо золоченную сцену,

Посещаемую более из привычки, чем пользы,

Где глупцы обоих полов и возрастов

Толпятся, чтобы увидеть себя на подмостках.

Граф Ротчестерский (1647 – 1680). «Песнь» Джон Уилмонт

Ранним воскресным утром Билли проснулся под звон церковных колоколов. Бой Билли нравился. Доносясь издалека, он наполнял его тоской и нежной приязнью. Лишь когда Билли оказывался к христианам поближе, настолько, чтобы унюхать нравоучения и ладан, вот тут он упирался всеми лапами.

А что еще с церквями скверно? Сонно валяясь в кровати, Билли пытался думать. Потом вспомнил. Злыдень. Злыдень, обожавший склепы, шпили и завесы тумана.

Во входную дверь позвонили. Потом послышался писк Мэдди и мягкий голос успокаивающей ее Никки. Дверь спальни дрогнула, когда с крыльца в холл ворвался порыв ветра. Билли услышал далекие голоса, затем шаги на лестнице. Дверь открылась. На пороге возникла Никки с дочкой на руках. Билли хватило одного взгляда на лицо Никки, чтобы понять: что-то стряслось.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Пришли из полиции. Хотят с нами поговорить.

– О чем?

Этого Никки не знала.

– Ты ведь ничего не натворил, правда?

Билли не знал в точности, как отвечать на такой вопрос, но все равно помотал головой. А про себя подумал: "Это Злыдень. Что-то, связанное со Злыднем".