Люблинский штукарь

— Намажь себе штиблеты своим спасибом! Лучше — пошли. Мы разговариваем, а ты как будто не тут… Забыл все или что? А дела у меня вот какие, — Зевтл сменила тон. — Я пришла к посреднице, а она говорит: «Тебя только не хватало! Всем приспичило в прислуги, а все мадам сейчас на дачах». Я уже взялась за корзину, чтоб уйти, а она мне: «Куда ты побежала, куда?» Оказывается, посредницы одалживают девушкам деньги под процент… Одним словом, постелили мне на полу, и я смогла хоть прилечь. Рядом спали три кухарки. Одна так храпела, что я глаз не могла сомкнуть. Лежала и плакала, ведь я при Лейбуше была сама себе хозяйка. Утром я уже решила куда-нибудь перебраться, а тут заявляется какой-то мужчина при часах с цепочкой и в манжетах с запонками. По виду большой делец и держится с фасоном, хотя уже не такой молодой. «Ты кто будешь?» — спрашивает. Я рассказываю: «Так, мол, и так. Меня оставил муж. Куда уехал, не знаю». Он мне задает разные вопросы и вдруг говорит: «Я знаю, где твой муж!» — «Где?» Короче говоря, этот человек приехал из другой страны. Из Америки, что ли, но это какая-то другая Америка, и Лейбуш, оказывается, там. Когда я это услыхала, я заплакала, как в Йом Кипур. «Что ты тут наплачешь? — спрашивает он. — Жаль твоих прекрасных глаз». И так он ловко разговаривает, и такой веселый, что можно просто лопнуть. А деньгами прямо швыряет — угощает каждого халвой и шоколадом. «Поехали со мной, — говорит он, — твой муж или тебя примет, или даст развод…» Он уезжает через пару недель и может одолжить мне денег на шифскарту. [13]Но я чего-то боюсь…

Зевтл умолкла, а Яша присвистнул:

— Тот еще фрукт!

— Ты его знаешь?

— Знать его необязательно. Слыхала, что такое альфонс? Он завезет тебя Бог знает куда и отдаст в бордель.

— Ну да?! Он так приятно разговаривает…

— Этот прохвост так же видал твоего мужа, как я твою прабабушку…

Между тем они уже шли к Длугой. Зевтл теребила краешек шали.

— Что же мне делать? Если я останусь без места, я пропала. Он устроил меня ночевать у сестры. Сегодняшнюю ночь я спала там.

— У сестры? Она ему такая же сестра, как я твой прадедушка. — Яша был поражен, как быстро он перенял тон и манеру Зевтл. — Наверняка это бандерша, с которой он в доле. Он продаст тебя в Буэнос-Айрес или куда-нибудь еще. Там ты и сгниешь…

— Ой! Он называл этот город. Где это? В Америке?

— В Америке не в Америке — один черт. Эти люди приезжают сюда за живым товаром и ищут таких дур, как ты. Газеты только об этом и пишут. Где живет его сестрица?

— На Низкой.

— Тогда пошли поглядим на нее. Зачем бы ему предлагать тебе деньги на билет? Неужели не понятно, что это за птица?

Зевтл помолчала.

— Поэтому я и пришла. Когда лежишь на полу и тебя едят клопы, хватаешься за соломинку. У его сестры чисто. Там у меня кровать, постель и еда. Я хотела ей заплатить, а она говорит: «Мы успеем рассчитаться…»

— Все ясно. Беги от них, как от огня. Разве что собираешься стать шлюхой в Буэнос-Айресе.

— Ну зачем ты?.. Я была порядочной девушкой. Если бы Лейбуш меня ценил, я бы стала для него хорошей женой. Но он больше сидел, чем бывал дома. Через три недели после свадьбы его уже замели. А потом сбежал совсем. Что мне оставалось делать? У меня кровь тоже не вода. Все Пески за мной ухлестывали. Лучшие его друзья. Но я не пошла по рукам. А ты мне понравился. Я не собираюсь, Яшенька, на тебя все сваливать. У меня, как говорится, своя гордость, но ты здорово забрался в мое сердце. Я заскучала сразу, как только ты уехал. Сейчас вот иду рядом, а мне кажется — лечу. Ноги легкие-легкие. А ты даже со мной не расцеловался, — сказала Зевтл с упреком.

— Там?.. Все же в окна глядели…

— Тогда поцелуй тут. Я все та же Зевтл…

И распахнула платок.

3