Любить – значит верить

Брук продолжала вытирать Энди, ожидая, что Морган начнет ее расспрашивать – но тот почему-то молчал. Она решила, что, возможно, ему и нет нужды задавать ей вопросы. Возможно, адвокат позвонил Моргану и подробно пересказал все детали, как только она от него ушла. Или это было бы неэтичным – шло бы вразрез с профессиональными правилами? Натерев Энди детским кремом, она перенесла его в спальню и начала одевать в чистую пижамку. За ее спиной Морган выпустил из ванны воду и начал приводить ванную комнату в порядок. Брук так опешила, заметив его действия, что никак не могла застегнуть пуговки на пижаме сына. У Моргана всегда были очень определенные взгляды на то, что положено делать мужчинам и женщинам, и уборка ванных комнат явно относилась к категории «женских» дел.

– Энди уже ложится спать?

Морган вернулся в спальню как раз тогда, когда она наконец справилась с застежкой.

– Нет, он еще не ел.

– Вы с Энди не пообедаете со мной?

– С тобой? Ты хочешь взять Энди в ресторан? Разве ты не собираешься обедать с отцом и Шилой?

– Нет, мы теперь редко садимся обедать всем семейством, и в ресторан я не собирался. Я перепланировал наши… мои апартаменты после твоего ухода, и теперь у меня есть собственная кухня. В холодильнике полно продуктов, так что я хотел спросить тебя, не захочешь ли ты приготовить нам обед на троих…

Это приглашение ее ошеломило. Брук причесала Энди волосы, аккуратно приглаживая серебристые пряди, чтобы иметь предлог не смотреть в глаза Моргану. Он не мог не знать, о чем она в этот момент думала. Сколько раз за время их совместной жизни она сетовала на то, что они совсем не бывают вдвоем, сколько раз уговаривала Моргана превратить две огромные неуютные залы, которые они занимали, в отдельную квартирку.

«У меня такое чувство, словно мы живем в кинопавильоне!» – гневно сказала она как-то, готовясь к очередному торжественному обеду в присутствии всей семьи. – Я с удовольствием приготовлю обед, – ответила она наконец, откладывая мягкую щетку для волос и отпуская Энди на постель. Пока она не произнесла слов согласия, ей казалось, что она откажется от его предложения.

– Хорошо. Я пойду переоденусь во что-нибудь домашнее и не такое мокрое. Приходи, как только будешь готова.

– Мне надо предупредить домоправительницу, что я не буду обедать с остальными? – спросила Брук.

– Я сам об этом позабочусь, – коротко ответил Морган.

Когда он направился к двери, Энди громко сказал ему вслед:

– Пока, папа!

Морган задержался у двери. На его лице отразилось какое-то чувство, которое Брук не смогла расшифровать.

– Пока, Энди, – ответил он наконец. – Скоро увидимся.

7

После ухода Моргана Брук переоделась в ярко-зеленые вельветовые брюки и более светлую зеленую хлопчатую рубашку. Она сказала своему отражению в зеркале, что переодевается только потому, что джинсы у нее немного промокли, но ее глаза ответили недоверчиво-возмущенным взглядом, не приняв этой лжи. Она тряхнула своими длинными каштановыми волосами, освобождая их от шпилек, и дрожащими пальцами провела по губам коралловым блеском для губ. Еще секунду посмотрев на свое отражение, она схватила косметическую салфетку и безжалостно стерла с губ краску.

– Пошли, Энди, – сказала она, хватая сына за ручку. – Пора идти готовить обед.

Дверь в комнаты Моргана была открыта, и она вошла без стука, нерешительно остановившись на пороге, чтобы вобрать в себя все перемены, которые произошли здесь после ее исчезновения из Кент-Хауза.

Бывшая гостиная превратилась в многоцелевое помещение. Кухня и обеденная зона отделялись от остальной комнаты длинной перегородкой, в конце которой находился встроенный бар. Большой старомодный камин остался, но теперь по обе его стороны стояли уютные кресла. По мягкому ковру были разбросаны многоцветные пуфы. Тяжелые шторы, сдвинутые на вечер, были цвета темной терракоты. Теплое вишневое дерево кухонного гарнитура усиливало общее настроение спокойствия и комфорта.

Морган стоял за кухонным столиком, открывая бутылку вина, но, заметив ее появление, быстро поставил бутылку в ведерко со льдом и, пройдя через комнату, закрыл за ней дверь. Внезапно его квартира показалась ей совершенно отделенной от остального дома – и очень тихой.

– Добро пожаловать, – сказал Морган, нарушив молчание. – Я… по тебе скучал.

Брук так разволновалась, что не сразу нашлась, что ответить.

– Мне нравятся те перемены, которые здесь произошли, – заметила она, стараясь говорить непринужденно. – Комната выглядит гораздо уютнее.

– Я рад, что она тебе нравится.

– Привет, папа! – Энди завершил быстрый осмотр комнаты и, похоже, ее одобрил. Пару раз подпрыгнув на мягком пуфике, он вернулся к матери и, глядя снизу вверх на Моргана, с надеждой спросил: – Играть?

– Хорошо, пока мама готовит, мы поиграем. – Морган взъерошил Энди волосы. – Посмотри вон на то кресло, там в коробке для тебя кое-что есть.

– Киса? – спросил Энди с радостно вспыхнувшими глазенками.

Морган со смехом посмотрел на Брук.

– Этот проклятый кот! Теперь я жалею, что домоправительница случайно впустила его в дом. Он ведь должен был бы жить в сарае.