Любить сенатора (ЛП)

 В день похорон друзья Дейдры заполнили церковь. Многие не знали меня, пока я им не представилась. Кто-то не помнил, а кто-то познакомился с мамой после того, как я уехала, и никогда не знал о моем существовании.

 Я не помню, чтобы мама когда-либо ходила на мессы или была хоть сколько-нибудь религиозна, но Бьюла настояла, чтобы все происходило в местной католической церкви. Белые розы, так любимые мамой, доставили перед службой. Каждый, кто мог назвать себя ее другом, казалось, был в ломке от наркотиков и безысходности. Запах алкоголя и сигарет заполнил воздух вместе со знакомым с детства запахом марихуаны. Эти запахи вернули множество воспоминаний, которые я уже позабыла: трейлер снова был заполнен дымом, и моя одежда провоняла им. Когда я была с мамой, запах травы всегда окружал меня.

 После службы Бьюла арендовала зал недалеко от церкви и заказала из ближайшего ресторана еду для всех, кто пришел. Люди заполнили помещение, наполнили тарелки и закурили.

 Самым большим потрясением для меня стала моя давняя подруга Вина, подошедшая ко мне на входе. Она возникла из ниоткуда, и когда я ее увидела, я ахнула. Я бы в жизни не догадалась, что это она. Она перестала мне звонить через пару месяцев после моего отъезда из Огайо почти восемь лет назад. Передо мной стояла девушка явно под кайфом. Она походила на вампира, одетая с головы до пят в черное. Вина была бледной как бумага, губы были накрашены черным, на глазах толстый слой подводки, на губе и в носу пирсинг. Ее руки были покрыты татуировками, а на шее висела цепь. Я не могла поверить, что вижу именно ее.

 – Привет, Прюд. Я так рада видеть тебя. Охренеть, ты так изменилась. Такая стильная и так похудела, – сказала она, приближаясь ко мне. Она обняла меня, и от нее пахнуло сигаретным дымом, прямо как от мамы.

 – Боже, ты парик носишь? Такие красивые волосы, – сказала она, покачиваясь при ходьбе. На ней были высокие, выше колена, сапоги на огромных каблуках, как будто из фильмов ужасов, длинное черное пальто, а из карманов брюк свисали цепи. Вина привела с собой парня, который тоже был как будто не в себе. Он был одет в черный плащ, его тело, покрытое татуировками, выглядело сутулым. У него были черные ногти, черные губы и пирсинг по всему лицу.

 – Привет, Вина. Не думала тебя здесь увидеть. Я много раз звонила тебе, и ты никогда не перезванивала. Я и не надеялась поговорить с тобой снова, – я не могла перестать пялиться на нее.

 – Я не получала никаких сообщений, подруга. Я решила, что ты забыла про меня. Ты точно оставляла сообщения? – она засмеялась. Посмотрев на нее, ее парень встал рядом с ней.

 – Да, я оставляла их твоей бабушке. Я не знала, как еще связаться с тобой.

 Я не знала, что еще сказать, и мне стало неловко перед ней.

 – Подруга, в этом и проблема. Она ничего мне не передавала, – сказала она.

 Вина нервно засмеялась, и снова взглянула на парня, которого привела с собой. Он не выражал никаких эмоций и стоял рядом с каменным лицом, лишенным какого-либо выражения.

 Я почувствовала слабость и попыталась представить, что с ней произошло. Мне показалось, что она ведет себя так, как будто что-то принимает или находится на грани психического расстройства. Я не могла поймать ее взгляд, потому что, как и у ее парня, у нее было жуткое неестественное выражение в глазах. Ее глаза были похожи на кошачьи. Все происходящее было странным.

 – Я потеряла твой номер, Прюденс. Я думала увидеться с твоей мамой и спросить у нее, но после того как ты уехала я ее больше не видела, – сказала она.

– Как ты сама? Живешь в Нью-Йорке? – спросила я.

 – Нет, сеструха, я не уехала. Моя бабуля умерла, я получила деньги, когда мне стукнуло двадцать один. Я осталась здесь, и встретила Чарли в видео магазине, где мы оба работаем. Он менеджер, и в прошлом году мы съехались. И знаешь что? В феврале у нас будет ребенок. Что скажешь?

 Она сняла пальто, и я смогла увидеть ее едва выступающий живот. Сложно было представить что-то хуже, чем то, что я услышала. Вина, принесшая ребенка в мир, такой же исковерканный, как и она сама, это была дорога в пропасть.

 – Ух ты, это чудесно. Вы счастливы? – я пыталась порадоваться за нее, не зная, что еще сказать.

 – Еще бы. Я всегда хотела детей, и Чарли нравится мысль, что мальчишки будут бегать вокруг трейлера. Слышала о Мэгги?

 – Нет, а что с Мэгги? – спросила я.

 – Умерла от передозировки. Она просто сдалась, Прюденс. Теперь у меня никого нет, кроме Чарли.

 – О, Боже. Я не знала, Вина. Что случилось с ее детьми?