Любить нельзя использовать

– Опусти ноги! – прозвучала команда. Татьяна тут же бросилась помогать. – Уйди, женщина! Сам! Сел! Опустил ноги! Встал! Руками не трогай!

Татьяна позвонила только через неделю, и сообщила, что Руслан начал сам вставать. Я была на седьмом небе от счастья! Позвонить Артуру не смогла, он был на работе, написала сообщение. И решила заехать к Марии Семеновне, чтобы поделиться своей радостью и попить с ней чай. Она еще не уехала на свой огород, хотя уже была середина апреля. Чай, как всегда, затянулся.

Погостив у бабушки Артура, я вышла из подъезда и подставила лицо весеннему солнышку.

– Не оборачивайся! – прозвучал за спиной женский голос. – И слушай внимательно! Повторять я не буду.

Глава 29

Артур.

Иногда я вспоминаю время службы и понимаю, что оно того стоило. Ради того, чтобы возвращаться домой. Домой. Не в холодную, серую казарму, а домой, где тебя ждут и тебе рады. Где улыбка любимого человека стирает все, что тревожило, раздражало и мешало весь день. Где касание нежных ладошек заставляет сердце замирать, а душу рваться ввысь. Где взгляд ласкает и завораживает, заставляя тебя погрузиться в пучину, называемую счастьем. И хочется тонуть все больше и больше. Нет никакого желания выбираться на поверхность. И главное, чтобы тебе потом хватило на это воздуха.

Не знаю, где я успел накосячить, и за что судьба так решила меня наказать.

Уходя утром на сутки, никак не мог представить, что вернусь в пустую, холодную квартиру, где никого не будет. Именно само ожидание, что меня утром встретят теплые объятия Людмилы, помогали «пережить» время, которое я безвозвратно тратил на работе. Устроиться в охрану в УФСИН было большой ошибкой. Работа не приносила ничего, кроме раздражения и деградации. Но других подходящих вариантов пока не было.

Устав не позволял в рабочее время пользоваться телефоном. Но я все равно находил возможность урвать те теплые слова, которые мне слала Людмила в коротеньких смсках. Людмила делилась своими эмоциями, выплескивая их через край. А сообщение, где она написала, что брат встал на ноги, просто светилось энергетикой счастья. Она написала, что пошла к бабушке, что они пили чай, и что она собирается возвращаться домой. И если бы я не был так «забит» мыслями о том, как будет светиться ее лицо, когда она будет рассказывать мне свои новости, то уже бы вечером обратил внимание на то, что больше ни одного сообщения не было. Хотя она всегда присылала их перед сном. И утром, когда просыпалась.

Людмила пропала. Просто исчезла. Телефон был выключен. И никто не знал, где она может быть.

Бабушка была первая, кому я позвонил, узнавать подробности. Она сообщила, что Людмила была радостная, счастливая, и ни о каких планах ничего не говорила. Она корила себя за то, что отпустила ее домой, куда Людмила не вернулась. В ее квартире, где она жила с братом Людмила тоже не появлялась. Даже ноутбук, на котором она работала, и без которого не могла провести ни одного дня, стоял выключенным, и, судя по записям, то со вчерашнего дня она его не включала.

У меня даже не возникло желания выпить кофе, чтобы после суточного дежурства сесть за руль. Объехав все больницы, я набрал номер ее брата. Он тоже ничего не знал. Выдергивать его сейчас из Отреченского было бы верхом безумия. Слишком много он преодолел, чтобы сейчас взять и все бросить. Пообещав, что сразу же сообщу ему, если что-то будет известно, отключил вызов. Что дальше делать, я не представлял.

По всей логике, нужно было бы узнать, что послужило причиной того, что она вдруг пропала. Но у меня никаких вариантов, кроме похищения не возникло. Мы не ссорились. Никогда.

Матвей с Максом, который по чистой случайности вернулся на неделю раньше, объездили все гостиницы и морги. Но и там ее не было.

Единственным выходом было обратиться в полицию. Прекрасно понимая, что меня там пошлют, потому что для подачи заявления не прошло трех суток, я остановился у ближайшего отделения РОВД.

Как я и ожидал, мне очень вежливо объяснили и послали прийти через гребаные трое суток.

Я уселся на скамью и обхватил голову руками. Такой роскоши, как сидеть, сложа руки и ждать неизвестно чего, у меня не было.

– Молодой человек, у вас что-то случилось? – мужской голос вырывает меня из трясины безнадежности, которая тянет вниз.

– Случилось.

– Вы можете обратиться и…

– Я уже обращался, – бесцеремонно перебиваю говорившего. И подымаю на него свой затуманенный горечью взгляд. – Мне сказали прийти через три дня.

– Тогда вам нужно пойти домой, успокоиться, и если ваша проблема не разрешиться, вернуться. Но по опыту могу сказать, что потом уже никто не приходит.

На меня смотрели добрые, уставшие глаза. Мужчине было далеко за сорок. Он уже отработал свою смену и спешил домой к жене и детям, но чувство человечности не дало ему пройти мимо.

– Я здесь подожду, спасибо.

– Трое суток?! – удивление проскользнуло в голосе, но глаза вцепились и пытались прочесть то, что могло бы послужить ему ответом.

– Ну да.

– Вам некуда пойти?

– У меня есть куда пойти, но мне нужна помощь, а получить ее я могу только здесь, поэтому я буду ждать.