Любить нельзя использовать

Я представил, как прихожу домой, а меня встречает пушистое полосатое чудо, трется об мои ноги и мурлычет. А еще представил, как выходит из кухни Людмила, вытирая руки полотенцем. Во как меня понесло! Наверное, Макс с Матвеем правы. Но. Стояло одно большое «НО». Для того чтобы создать семью, нужно быть готовым нести за нее ответственность и решать вопросы. В том числе и финансовые. А работу я так и не нашел! А услышать еще раз, что я не имею достаточное количество денег, чтобы обеспечивать семью, я не собираюсь.

Вот с такими невеселыми мыслями я уснул.

Вся следующая неделя пролетела в поисках работы и попытках поговорить с подругой Людмилы. И с тем и с другим было глухо. И у меня уже закралась мысль, пойти пока работать обыкновенным охранником, и параллельно искать что-то другое. Но по опыту я знал, что «потом» всегда откладывается на потом, и человек застревает на том, что есть сейчас, поэтому пока есть возможность, буду искать лучший вариант.

Поймать Татьяну, чтобы расспросить ее о том, чем занимается ее подруга, оказалось тоже не просто. Татьяна жила в квартире родителей, которые не так давно перебрались к морю. Почему она осталась здесь, а не поехала с ними, я не знал. Но был этому рад, потому что хотя бы один человек был всегда рядом с Людмилой. А Татьяна Артемьева – надежный друг. Это я понял еще с того времени, когда она поставила Руслана на место, чтобы тот не лез в их с Людмилой дружбу. И она по сей день поддерживала Людмилу и язвила ее брата, который до сих пор с трудом выносил, как и ее, так и ее шуточки.

Я караулил рыжую возле ее дома, сидя в машине. Старый двор. С ним связано столько воспоминаний. Ведь и мое детство прошло здесь. Родители, как и прежде, жили в старой квартире. Здесь же жили и Соколовы раньше. И Вероника. Вот за каким лешим вспомнилась мне моя первая любовь, не знаю. Но что было, то было. Я совершенно спокойно реагировал на воспоминание о бывшей. Все-таки десять лет не прошли бесследно. Уроки я запомнил, а все остальное стерлось.

Татьяна заметила меня и изменила курс в мою сторону.

– Привет, Танюш! – я вышел из машины.

– Привет, коли не шутишь! Тебя каким ветром задуло в родные пенаты?

– Да вот тебя жду.

– Да, ладно. Чего надо, служивый?

– Уже не служивый, – поправил я девушку. – А что, сразу заметно, что мне что-то надо?

– Данилов, вот не надо считать меня дурой! Хорошо? Зачем ждешь?

– Поговорить хотел.

– Говори. Извини, домой не приглашу. Не прибиралась.

– Да я и не напрашиваюсь. Тань, будь другом, скажи псевдоним Люды.

– О, как?! А вы, с какой целью интересуетесь? – со знакомой интонацией произнесла Таня. – И вообще, откуда узнал?

– Только с благой! Ничего плохого! А откуда узнал, так она сама сказала.

– Ой, не ври! Чтобы Люська сама призналась?! Не смеши мои лабутены!

– Не вру! Она сама сказала, правда, моей бабушке.

– Бабушке, значит? Ну. Ну. Тебе зачем?

– Блин, Тань, странный вопрос! Почитать хочу!

– Серьезно?! Артур Данилов будет читать женские романы?

– А почему бы и нет? Что такого то? Или ты думаешь, что мужчины не читают любовных романов?

– Не знаю, что там читают мужчины, но имя я тебе не скажу!

 – Почему?

– Ты верно заметил, я – хороший друг. А Люся – моя подруга! И она точно не хочет, чтобы кто-то знал, что она пишет. Почему? Не знаю! Наверное, стесняется! А может, еще какая причина! Но я не предаю друзей!

– Это хорошее качество! Что ж. Нет, так нет!

– Артур, а тебе, правда, зачем? – спросила Татьяна. – Может, я другим, чем помочь смогу?

– Тань, просто интересно стало! Не у каждого человека есть знакомый, который что-то пишет.

– Ой, темнишь, Данилов! И ведь даже не краснеешь! А ну, признавайся! Что задумал!

– Почему сразу задумал?!

– Забей! Один – один! Это все?

– Да.

– Странный ты, Данилов. Почему у Люси не спросишь?

– Не говорит она. Даже то, что пишет, не признается!

– Дай угадаю! Все о чем она говорит и интересуется связано с ее братом?

– Верно.

– А про себя – ни словечка!

– Тоже верно!

– И чтобы ты ни делал, она сначала думает о Руслане, точнее, всегда о нем думает. Потому что во всем винит себя.

–А ты думаешь иначе?

– Я думаю, что то, что произошло, уже произошло! И надо принять, и жить дальше. А не лишать себя жизни только потому, что ты якобы в чем-то виноват. Она сама лишает себя всего. Ни с кем не знакомится, ни с кем не общается! Боится, что Руслан без нее пропадет!

– Но, может, есть еще какая-то причина? – заступился я за друга.

– Не знаю. Просто я хочу, чтобы Люся жила еще и сама, а не только думала о Руслане. Я не говорю, что ей нужно его бросить! Нет! Просто пусть хоть что-то делает для себя! Ей нравится писать. Она счастлива, когда заканчивает работу. Поэтому пусть эта маленькая радость останется с ней. Я думаю, что она сама расскажет об этом, когда будет готова. И спасибо, что не оставил их. Это нужно и ей, и ее брату.

Татьяна уже ушла, а я все еще стоял и думал над тем, что она сказала.

– Здравствуй, Артур! – слова, произнесенные таким знакомым голосом, который я столько времени пытался забыть, заставили меня повернуться.

Передо мной стояла Вероника Воронцова.