Любить не страшно

Дэмиен слегка склонил голову и когда Максимилиан с матерью ушли, повернулся к девушке, – пойдемте.

– Да месье, – она неуверенно улыбнулась, – если у вас нет других дел, потому что я могу добраться сама.

– Нет, у меня нет никаких дел. Да и какие могут быть дела…уже довольно поздно.

– Не знаю. Тогда если вы не против, давайте прогуляемся… сегодня на удивление тепло.

Дэмиен кивнул, – я как раз хотел предложить вам прогуляться, но вы меня опередили.

Улыбка стала широкой, и Анастасия подумала о том, что когда он улыбается, то становиться совсем другим. И эта безысходная тоска их глаз куда-то уходит, правда совсем ненадолго. А ей бы так хотелось, чтобы она ушла навсегда… Но, с другой стороны, она не знала причины и была не вправе ждать от него чего-либо.

– Чудесно, – она взяла свое пальто и подумала, что если мадам устроят ее услуги, то надо будет купить новое, потому что это знавало лучшие времена. Тем более приближалась зима, а это было легким и вряд ли спасло бы от холода.

Дэмиен осторожно, но настойчиво забрал у нее пальто и помог ей его одеть. Он открыл дверь, пропуская девушку вперед и вышел следом, – как вам мадам Рош?

– Она чудесная женщина, – девушка улыбнулась, – и так любит месье Максимилиана.

– Она хорошая мать. Максимилиану с ней очень повезло.

– А ваши родители? – неожиданно спросила она и тут же осеклась, понимая, что это бестактность, – простите я … папа говорит, что это один из пробелов в моем воспитании, я часто сначала спрашиваю и только потом понимаю, что это делать не надо.

– Не переживайте, я не считаю ваш вопрос бестактным, мои родители во Франции, в своем имении.

Она улыбнулась, радуясь, что у него все хорошо. Ведь несмотря на то, что он был взрослым мужчиной, осознание, что твои близкие живы и счастливы, невероятно важно. Они вышли на улицу, и девушка подняла глаза на блестевшие, от недавнего дождя фонари. Ночь была действительно теплой и легкий ветер срывал с деревьев остатки листвы. Под ногами уже образовался ковер, поражающий буйством красок. Листья, перемешавшись, создавали неведомые узоры, и она вспомнила, как они любили рисовать осенние пейзажи. Отец тогда смеялся, говоря о том, что это совершенно бессмысленное занятие, поскольку есть те, кто действительно умеет это делать. Наклонившись, она подобрала большой лист, – дома я всегда очень любила осень… хотя и понимала, что следом придет зима, но вот это разнообразие красок… из нашего окна была видна роща и каждое утро я первым делом бежала туда чтобы посмотреть, что изменилось за ночь. Папа никогда не мог понять, что я пытаюсь там увидеть.

– И что же вы пытались там увидеть? – с улыбкой уточнил Дэмиен

Она рассмеялась, поворачиваясь к нему, – я не знаю, как это объяснить, просто каждый день роща была другой, но, возможно, мужчины этого не замечают. Я же тоже не слишком хорошо разбираюсь в оружии.

– Оружие тоже всегда разное, – проговорил он, – но я понимаю вас, вам нравилось смотреть за тем, как мир меняется, готовится к зиме

– Что-то в этом роде, – она улыбнулась, рассматривая лист.

Они брели по пламенеющей от листвы аллее, и девушка не хотела никуда спешить. Носком ботинка она осторожно подкинула листья и покосилась на мужчину, боясь, что он заметит. Дэмиен чуть заметно усмехнулся, она действительно была еще совсем ребенком, но ее общество было очень приятно, и он тоже раздвинул листья ногой. Она рассмеялась и уже смелее подтолкнула ногой листья, так что они разлетелись во все стороны. Дэмиен улыбнулся, наблюдая за ней, с ней было легко и свободно и обруч, сжимающий его сердце, ослабевал.

Анастасия посмотрела на мужчину и увидела, что он улыбается и, по всей видимости, он улыбался ее глупому, с точки зрения любого здравомыслящего человека, поступку. И от этого внезапно стало так хорошо… Девушка сорвала еще один яркий осенний лист и помедлив, протянула его Дэмиену, – это вам… вы уже столько дарили мне цветы, так что позвольте и мне подарить вам что-то.

– Спасибо, – Дэмиен с трудом скрыл улыбку и взял лист из ее рук.

– Пожалуйста, – она улыбнулась уже от того, что он взял листок. Вообще сегодня был замечательный день, и она хотела, чтобы сегодня все были счастливыми.

Дэмиен молча шел рядом с ней. Ее общество успокаивало и дарило покой, которого у него давно не было. У них не было тем для разговора, ведь они плохо знали друг друга, вернее совсем не знали, но ей было хорошо. И почему-то казалось, что просто вежливый разговор о погоде, может испортить то, что витало между ними. Наконец, остановившись у ее дома, Анастасия почувствовала, что не хочет домой, и не хочет расставаться с ним. Девушка вздохнула и грустно улыбнулась, – спасибо вам месье Дюран…

– Вам спасибо, мадемуазель Скобелева, – Дэмиен склонился над ее рукой и коснулся ее губами.

Она замерла, он словно вернул ее в ту жизнь, где ее уважали и считали, в первую очередь, человеком, а лишь потом милой девушкой и где никому, даже в страшном сне, не пришло бы в голову, что за ночь с ней можно заплатить. Анастасия осторожно забрала руку и улыбнулась, – всего доброго, – тихо сказала она.