Любит — не любит

Мрачность Игоря не прошла незамеченной. Он угрюмился в лаборатории, излучая непоправимое несчастье. Как известно, женщины лучше ощущают чужое состояние, и мужчина (если он в меру молод, или неплох собой, или круто стоит и т. д. — короче, годится) может скорее рассчитывать на женское участие, нежели мужское. Тем более что в наше время наличествует сверх избытка одиноких и неустроенных женщин, всегда готовых обратить внимание на неполадки в жизни сильного пола, и устранить их по мере — или сверх меры — своих возможностей. (Ну как тут не вспомнить сэра Оскара Уайльда: «Женщина может изменить мужчину одним способом: причинить ему столько зла, чтоб он вовсе потерял вкус к жизни». Консервативные британцы! У нас чаще наоборот — мужчины таким образом изменяют женщин; или — женщинАМ? так и просится каламбур.) И какая-нибудь из таких женщин — если не несколько — всегда оказывается рядом в нужный момент.

В данном случае женщину звали Ларисой, была она старше Игоря на два года (нынче модно, чтоб женщина, как глава семьи, была постарше), растила дочку от мужа, с которым разошлась, и работала на той же кафедре старшим лаборантом.

— Заболел? — с чуть шутливым участием обратилась она.

— Здоров, — мрачно отвечал наш герой.

— Разбил машину, — ужаснулась Лариса.

— Машина на стоянке, зимует.

— Родители ущемляют свободу единственного чада.

— Займись своими делами.

— Влюблен, — протянула Лариса, — причем неудачно. Ой, какая прелесть! Я уж думала, с нынешними мужиками этого не случается.

— Интересно, — вопросил Игорь, — дойдет ли эмансипация до такого уровня, чтоб мужчина мог заехать женщине в рыло?

— Уже дошла. И заехать могут куда угодно, — бестрепетно согласилась Лариса. — Бельмондо чуть не в каждом фильме лупит женщину, и это вызывает бурный восторг зала. Мужчины всегда были настолько сильны и храбры, что лупили жен. Эмансипация родилась из естественной реакции женщин дать сдачи. Пошли.

— Куда?

— Обедать. Перерыв начался.

После второго, прихлебывая тепловатый эрзац-кофе (в столовой тоже холодрыга), сказала дружеским тоном равного:

— Игорек, что ты сходишь с ума? Самолюбие заело? Уж тебе-то — неужели девушек не хватает? Послушай меня, плюнь, я баба, мне лучше знать, как должен вести себя мужчина.

— Вот и плюю…

— Как ее зовут?

— Какое это имеет значение. Валя.

— И сколько ей лет?

— Двадцать.

— И ты, взрослый, видный мужик!.. О времена! Мне б ваши заботы. Когда я расходилась — насмотрелась, как слаб и смешон нынешний повелитель природы. Ни силы, ни выдержки, ни благородства. Не будь современным мужчиной, милый.

— Быть несовременным?

— Быть просто мужчиной.

— Это как?

— И еще спрашивает женщину… Слушай, нет такой девушки, которая устояла бы перед настоящим мужчиной. Только не теряй голову.

— А если она уже потеряна?

— Ох, тогда не потеряй еще что-нибудь ценное.

Ничто так не подкупает мужчину, как своевременное и несентиментальное дружеское участие женщины — при условии, что женщина неглупа и привлекательна. Дружба настоящей женщины — мощное подспорье в житейских штормах. Лариса была настоящей женщиной — танк, который гуляет сам по себе. Работа, ребенок, однокомнатная квартира, доставшаяся после размена жилья — самодостаточность современной подруги, стоящей на своих ногах и не надеящейся на чужие руки.

Они «по чуть-чуть» вечером выпивали на уютной кухоньке: бра, раскладное креслице, салфетки, проигрыватель, и разговаривали, как сто лет знакомые (вот умение пойти в масть).

— Что за идиотство — припирать к стенке девочку, — пожимала плечами Лариса. — Если ты знаешь правду — зачем тебе признание? Из упрямого самолюбия? Имеешь лишнего туза в рукаве. Будь ты взрослее и умнее ее! Может, она отчаянно боится, что ты узнаешь ее грехи? Считает себя недостаточно хорошей для тебя, так любит? А ты — пачкать ее в своих глазах перед ее глазами… А если она хочет отрезать и забыть все, что было до тебя? Это должно только льстить, дурачок!

Это женщины-то не в ладах с логикой? Успокоительный бальзам лился на измученную душу.

— Попросить у нее прощения?

— Еще не хватало. Хочешь быть в ее глазах идиотом, закрывающим глаза собственные на очевидное и поступающимся самолюбием?

— А что же мне делать? — Деморализованный человек только ведь и ищет, кому бы сунуть этот вопрос: вдруг ответ спасет?

— А делай вид, что ничего не было. Проехали, ясно? Она будет благодарна за ум и такт. Новый год вместе встречать собирались?

— Собирались, конечно…

— А где?

— На родительской даче, в лесу…

— Пригласи ее завтра же, три дня осталось, девочка извелась!

— Думаешь?..

Игорь стал соображать. Лариса поставила Раффаэллу Карру. Из духовки запахло допекшимся до кондиции тортом.

— А ты где встречаешь?

— Со старыми друзьями.

— Это — железно? — Помолчал, улыбнулся: — Жаль.

Лариса подняла тонкую изогнутую бровь:

— Ты хочешь пригласить меня?

— Одну или вдвоем — как захочешь прийти. Будет весело. А?

— Ну, если все будут так веселы, как ты сейчас, то я лучше посижу дома и послушаю «Плач замученных детей Малера».

Но он уже что-то задумал.